В связи с новостями о массовой рассылке пожилым людям повесток на допросы в рамках расследования преступлений нацистов социолог представляет в Facebook, как мог бы отреагировать на такую повестку один из адресатов.

" - Откройте дверь! Повесточка вам!

Иван Иванович чуть не рассмеялся. Несмотря на свои 92 года, он был еще достаточно бодр и за словом в карман не лез.

- Какая еще к лешему повестка? В военкомат что ли? Так я уже свое отслужил!
- Да нет, к следователю.

Тут Иван Ивановичу стало не до смеха. Курьер молча протянул повестку. Иван Иванович расписался в получении, захлопнул дверь, стал медленно, видел плохо даже в очках, читать повестку. "Вызывается на допрос к следователю". Прихватило сердце. Старик опустился на табуретку.

- Валька-медсестра, сука настучала. Больше некому.

(Пенсионер жил одиноко. Дети давно разъехались, жена умерла. Раз в неделю проведать его приходила медсестра из районной поликлиники. Делала уколы, мерила давление).

- Вот дурак старый. Совсем нюх потерял. Выключил при ней телевизор, когда Путина показывали, и сказал, что до Сталина ему далеко. А она, видать, настучала сразу куда надо. Иван Иванович вспомнил свои прошлые встречи с органами. Ничем хорошим они не заканчивались.

- Побьют - еще ничего, а если посадят?

И ведь везло ему всегда по жизни, обходила беда стороной. А вот на старости лет умудрился так вляпаться. Когда раскулачивание было, семью не выслали, только отняли все и загнали в колхоз ишачить за трудодни. Потом, когда голод был, он не погиб как соседские дети. На фронт его 1928-й год рождения не попал. Всех в деревне, кто на два-четыре года старше был, погнали как скот на убой, никто не возвратился. А он отсиделся под немцами. Пришлось правда про это всю жизнь в анкетах писать, но не беда, зато живой.

После войны сбежал от голодухи в город на завод, сразу койко-место в общаге дали. Женился, дети пошли - отдельную комнату в бараке пролетарская власть выделила. 15 метров - красота, гуляй не хочу.

Нет, посидеть пришлось. Ну как всем. А что такого, не русские люди что ли. Но ведь пустяшный срок дали - полтора года всего. И дело пустяшное. Не подумайте, болтать чего против советской власти - не болтал никогда и другим не давал. Посадили за опоздания. Барак и завод в разных концах города были. Трамваи ходили плохо. Вот и опоздал несколько раз. Сталинский закон суров, но справедлив. Опоздал - изволь посидеть.

Приходилось и потом с людьми в погонах сталкиваться. Били везде: следователи, надзиратели, офицеры в армии, милиционеры, когда в участок или вытрезвитель по пьяному делу попадешь. А как иначе, не бей нашего брата - порядка не будет.

Но все это мелочи, мы люди привычнее, на российском человеке, как на собаке, все быстро заживает. А вот, сказывали бывшие сидельцы, политических-то не просто бьют - китайскими пытками мучат. Угораздило же на старости лет в политические попасть. Эх пропал, за три копейки пропал. Старик глухо захрипел и сразу как-то обмяк...

Полицейские, взломавшие через неделю дверь, увидели труп пенсионера со скомканной бумажкой, сжатой в одеревеневшей руке. Старший в группе прочитал повестку и промычал разочарованно: "Эх жаль, не успел старик о фашистских зверствах рассказать".