Реальная угроза будущему России может крыться в экономике. Нынешний экономический рост впечатляет. Но в перспективе модель коррумпированного капитализма, управляемого государством, которую создает Путин, может обречь Россию на вечный статус страны третьего мира, считает американская газета The New York Times, статью которой публикует Inopressa.
На Западе сейчас больше обеспокоены судьбами демократии в России, и президент Владимир Путин уделяет много времени тому, чтобы доказать, что с демократией в России все в порядке. Однако ему следует больше внимания выделить на экономику, а не на то, чтобы сокращать социальную поддержку ветеранов и пенсионеров, громить свободные СМИ и вмешиваться в ход выборов на Украине, считает New York Times.
Пока в этой области не происходит ничего хорошего. Многие наблюдатели считают, что поворотный момент наступил в декабре, когда Россия ренационализировала одно из крупнейших частных нефтяных месторождений в процессе сделки, которую кремлевский советник Андрей Илларионов назвал "мошенничеством года". Победитель аукциона по продаже "дочки" ЮКОСа "Юганскнефтегаза", государственная компания "Роснефть", в одночасье влилась в ряды ведущих нефтяных компаний России.
"Сегодня мы, по собственной воле, сделали то, что, к сожалению, очевидно внешнему миру: мы сделали выбор в пользу третьего мира, - сказал после аукциона Илларионов, который до недавнего времени был одним из самых горячих сторонников Путина. - Мы привыкли видеть, как такие вещи делает уличная шпана. Теперь это делают государственные чиновники".
"Но смысл ясен. Россия отказалась от рыночного капитализма и сменила направление, национализируя нефтяные активы, ослабляя право собственности и сигнализируя иностранным инвесторам, что их миллионы - и их присутствие - не очень желательны", - констатирует американская газета.
"Илларионов колоритен, - заявил экономист Джон Литвак, возглавляющий московское бюро Всемирного банка. - Но если это новая модель - уничтожение активов, экспроприация компании и взятие промышленника под стражу - и если она снова найдет себе применение, то это не просто ренационализация. Это климат, больше напоминающий третий мир".
По мнению экономистов, наибольший вред климату приносит неуверенность. Строительные блоки рыночной системы - суды, налоговые и правоохранительные органы - скомпрометированы во время второго срока Путина, а особенно во время дела ЮКОСа, что подорвало доверие инвесторов.
Налоговые органы, которые Кремль использовал для разрушения ЮКОСа, свирепствуют. Третья по величине компания сотовой связи "Вымпелком" в конце прошлого года получила налоговый счет на сумму 158 млн долларов, связанный, по мнению российских СМИ, с вендеттой, которую объявил компании министр связи (по сообщениям, инвестирующий в конкурирующую компанию). "Вымпелкому" удалось снизить сумму до 17 млн долларов, но лишь после вмешательства правительства Норвегии, чья государственная телефонная компания Telenor является акционером российского сотового оператора.
Российское деловое сообщество обеспокоено тем, что правительство начнет заявлять свои права на любую прибыль; бывший министр экономики, а ныне ректор Высшей школы экономики Евгений Ясин назвал эту тактику "налоговым терроризмом".
Куда движется Россия
"Но если не рыночный капитализм западного образца, то какую экономическую модель принимает Россия?" - задается вопросом американское издание. До ЮКОСа казалось, что Путин идет по пути Чили, Сингапура и Китая: сильное центральное правительство, партнерство с деловой элитой, уменьшение влияния государственных монополий и кумовского капитализма.
После ЮКОСа путь России неведом. Некоторые полагают, что все кончится подобием Мексики в XX век. Институциональная революционная партия десятилетиями использовала свой контроль над национальной нефтегазовой компанией Pemex, чтобы держаться у власти. "Pemex, возможно, является образцом для "Газпрома" и партии Путина "Единая Россия", - заявил Майкл Экономидес, профессор Хьюстонского университета и один из авторов книги "Цвет нефти".
Другие считают, что Россия ищет собственный путь. "Российская модель не является ни азиатской, ни европейской, ни латиноамериканской, - заявил Аласдер Брич, глава стратегического отдела инвестиционного банка Brunswick UBS. - Она не вписывается ни в одну из этих категорий. Найти прямую параллель невозможно".
"Поскольку Кремль преуспел в концентрации власти, возникает опасение, что она нужна ему сама по себе, - считает Литвак. - Чтобы привлечь инвестиции, не обязательно быть открытой демократией и свободным рынком. Но необходимо создать условия для инвесторов".