Российские власти озадачены парадоксами нежданного богатства. Если правительство не сумеет разумно распорядиться деньгами, российское богатство грозит обернуться тяжелейшим приступом "голландской болезни" и спадом в промышленности, предупреждает американская The New York Times, статью которой публикует InoPressa.
Несколько лет назад российские финансисты могли только мечтать о проблеме, недавно описанной Алексеем Кудриным. Благодаря доходам от нефтяного экспорта Кремль в будущем году может, опережая график, выплатить 15 млрд долларов внешнего долга. "Мы были бы готовы расплатиться полностью", – заявил российский министр финансов группе иностранных инвесторов. Однако целый ряд стран выступил против ускорения выплат.
Высказывания Кудрина свидетельствуют об экономической проблеме и яростных спорах, новых для России, всего семь лет назад объявившей дефолт по внешнему долгу, отмечает американская газета. Дело в том, что Россия, второй после Саудовской Аравии мировой экспортер нефти, ежедневно получает от экспорта 500 млн долларов, и деньги приходят быстрее, чем страна может освоить их, избежав инфляции.
При этом Россия остается сравнительно бедной развивающейся страной, и при очевидной необходимости решить проблемы инфраструктуры, которые накапливались десятилетиями, и вытащить из нищеты 25 млн россиян, она не испытывает недостатка в статьях расходов.
Но, если правительство не сумеет разумно распорядиться деньгами, российское богатство грозит обернуться классическим парадоксом хороших времен, который экономисты называют "голландской болезнью", поражающей страны, экспортирующие энергоносители и подрывающей благополучие остальных отраслей.
"Голландская болезнь" – название, отсылающее к проблемам Голландии 1960-х годов, открывшей в Северном море газ, – выражается в том, что все больше нефтедолларов возвращается в Россию и конвертируется в национальную валюту, повышая стоимость этой валюты и создавая угрозу инфляции.
В случае России угроза заключается в том, что производство будет падать с ростом цен на ее продукцию за границей, а импорт – расти со снижением стоимости импортной продукции, что приведет к деиндустриализации экономики. Эта проблема прямо противоположна хроническим трудностям, которые переживала российская экономика в связи со слабым рублем в 1990-е годы.
"В России всегда все плохо, – сказала директор исследовательского института "Открытая Россия" Ирина Ясина. – Плохо, когда у нас нет денег, и плохо, когда они есть".
В докладе Всемирного банка, опубликованном в ноябре, говорится, что укрепление рубля уже наносит ущерб отечественному производству. "Многие отрасли борются за выживание", – говорится в докладе. За первые девять месяцев нынешнего года ценность рубля увеличилась на 7,3% по сравнению с корзиной валют, отмечает банк.
В прошлом году России не удалось удержать инфляцию в рамках 10%, рост цен составил 11,7%. В нынешнем году уровень инфляции составляет примерно 11%, утверждает экономический советник президента Владимира Путина Андрей Илларионов. Высокая инфляция представляет угрозу для отечественной промышленности и мешает повышению уровня жизни.
Куда уходят деньги
Однако с нынешними проблемами России лучше, чем несколько лет назад. Какие-то последствия уже видны: Россия начинает перевооружаться. Впервые за десятилетие государство покупает для своей армии больше военной продукции, чем экспортирует.
Расходы на военную технику в будущем году вырастут на 50%, заявил в недавнем интервью "Российской газете" начальник генштаба генерал Юрий Балуевский. В бюджет 2006 года включено все, от новых истребителей "Су" до каракулевых папах для генералов, отмененных президентом Борисом Ельциным в тощие времена, в 1993 году, указывает The New York Times.
1 ноября российский cтабилизационный фонд достиг 38 млрд долларов. Планируется, что к концу года он превысит 50 млрд. Согласно закону о его создании, средства можно использовать только для выплаты внешнего долга и пополнения пенсионного фонда.
Начиная с 2004 года страх перед инфляцией заставляла Илларионова и других либералов в российском правительстве изолировать нефтяные доходы в стабилизационном фонде, созданном по модели аналогичного фонда в Норвегии и Постоянного фонда Аляски. Деньги изъяты из оборота. Это временно решает вопрос о том, что делать с миллиардами долларов.
Но теперь Россия намерена тратить деньги со специализированных нефтяных счетов, создав еще один фонд - инвестиционный. По замыслу, новый фонд будет вкладывать средства в инфраструктуру через кредитные гарантии или совместное финансирование, обеспеченное нефтяными налогами.
Путин предлагает завершить строительство Богучанской ГЭС в Восточной Сибири, начатое в советские времена, но брошенное на полпути. В российских СМИ циркулирует идея завершения Байкало-Амурской магистрали, еще одной незаконченной советской стройки века. Министр энергетики и промышленности Виктор Христенко добивается использования нового инвестиционного фонда, который, как ожидается, в будущем году составит примерно 2,4 млрд долларов, на возобновление производства самого большого в мире транспортного самолета "Руслан", способного брать на борт 150 тонн груза.
На правительственном сайте размещен документ о "мерах, направленных на ускорение роста и повышение конкурентоспособности экономики". В нем говорится о создании принадлежащего государству венчурного фонда для компаний, работающих в сфере высоких технологий.
Сейчас Кремль в финансовом отношении сильнее, чем когда-либо, начиная с аналогичного взлета цен на нефть в начале 1980-х годов, делает вывод американская газета. Тогда СССР бросил все нефтяные доходы на последний рывок гонки вооружений, игнорируя остальную экономику, а затем ринулся в реформы, начатые Михаилом Горбачевым лишь после того, как цены на нефть упали.