За происходящим на Украине в России наблюдают с большим беспокойством. Потеря Киева - это не только утрата колыбели русской культуры, она возрождает древний страх перед враждебным окружением. Кремль в своей стратегии безопасности инстинктивно ставит на фальсификацию и авторитарный контроль, пишет Neue Zurcher Zeitung.
Все происходящее на Украине в связи с президентскими выборами невероятно волнует российскую публику. Не только потому, что многие русские рассматривают Украину как колыбель русской православной культуры, которая возникла в Киевской Руси на границе первого и второго тысячелетия новой эры. Малороссия, как в царское время называлась Украина, вместе с Белоруссией и Великороссией является фундаментом, на котором зиждется восточнославянская нация. Потеря Киева и Минска в результате крушения Советского Союза никогда не была осознана русским самосознанием как факт.
Но с тех пор как люди в Киеве вышли на улицы, чтобы противостоять фальсификации результатов выборов, окончательная потеря Киева в случае победы оппозиции рисуется в России исключительно в черно-белых тонах.
Вместе со ставшей очевидной пропастью, которая разделяет Украину на проевропейский католический Запад и православный Юго-Восток, на поверхность вновь всплыли старые претензии, что пророссийские юго-восточные области относятся к Украине исключительно на том основании, что в 50-е годы прошлого столетия советский партийный лидер Хрущев - сам родом с Украины - подарил их своей родине. Тогда великодушный дар не имел практических последствий, однако после того как в конце 1991 года советские республики встали на путь независимости, он оказался роковым.
Новая, теперь уже настоящая граница отрезала от метрополии когда-то русские восточные и южные области Украины.
На болезненных эмоциях, вызванных этой потерей, можно неплохо сыграть. Если подогреть чувства, битву по политической мобилизации можно считать уже наполовину выигранной. В России к боли от разлуки присоединился еще и древний страх перед враждебным окружением. Это никоим образом не продукт коллективной советской мании преследования, этот страх существует уже давно, хотя сегодня и подспудно. Но пожар можно быстро раздуть, и сейчас воздуходувные меха вновь включились в работу. Для наблюдателей, близких к Кремлю, очевидно, что борьба за Украину - это оборона против западного вторжения.
Неудачи кремлевских политтехнологов
Кремль направил в соседнюю страну значительный резерв, чтобы обеспечить победу на президентских выборах поддерживаемому им кандидату Януковичу. Среди прочих в команду вошли два наиболее известных политтехнолога, Сергей Марков и Глеб Павловский. Перед ними стояла задача применить на Украине методы влияния на избирателей, уже успешно опробованные в России. В "экспедиционный корпус" вошел также Игорь Шувалов из московской администрации президента, который, очевидно, должен был дать украинцам дополнительный урок по предмету "управляемая демократия".
И действительно, сначала все шло как по-писаному. Уже на следующий день после второго тура казалось, что президентом станет Янукович. Вопреки всем дипломатическим канонам президент Путин, хотя на тот момент еще не существовало никаких официальных результатов, поздравил его из далекой Бразилии и показал тем самым, насколько Кремль был уверен в победе Януковича.
Однако кремлевские стратеги и политтехнологи просчитались: часть украинских избирателей не согласилась с очевидной фальсификацией. Российские прокремлевские средства массовой информации попробовали - что частично продолжается и сегодня - представить массовые протесты как выходку радикального меньшинства оппозиционных экстремистов. Однако под давлением очевидных фактов масштабы протестов утаивать стало невозможно. Но многие россияне все еще верят, что Янукович выиграл выборы и движение протеста - это подготовленный за границей заговор, чтобы сменить власть в Киеве по образцу Белграда октября 2000 года или Тбилиси ноября прошлого года.
Учебный процесс в таких условиях происходить не может, хотя сейчас уже нельзя скрыть, что тактика Кремля провалилась. Тем же самым методом - безудержной поддержки своего кандидата - Москве на выборах президента в мятежной грузинской республике уже удалось настроить исключительно лояльных абхазов против российского диктата. Но выводов сделано не было. И теперь политтехнологи и пиарщики пытаются возложить ответственность за провал на Януковича или его окружение, а Павловский, намекая на оранжевую символику приверженцев Ющенко, приписывает украинской революции "цвет детской неожиданности".
Вместо того чтобы пересмотреть собственную позицию, вместо того чтобы осознать, что те методы, которые, очевидно, могут обеспечить любой желаемый результат выборов в России, оказались несостоятельными как на Украине, так и в Абхазии, российская властная элита ищет козлов отпущения и воскрешает старую теорию заговора. Агрессором снова выступает Запад, который готов на все, лишь бы ослабить Россию и растоптать ее выдающуюся культуру. При этом никто не собирается вникать в суть проблемы.
Так, со смаком рассказывается, что лагерь Ющенко в течение нескольких месяцев под руководством американских специалистов и ветеранов сербской революции готовился к первой послевыборной ночи. Таким образом, речь ведется исключительно о попытке захвата власти через давление улицы. Возможность того, что сторонники оппозиции предполагали заранее, что украинская властная элита пойдет на подтасовку результатов, и подготовились к этому варианту, в России во внимание не принимается. После того как в отдельных российских республиках и областях вошло в привычку публиковать совершенно фантастические результаты выборов, вряд ли кто-то в России возмутится подобным на востоке Украины.
Новые границы - установленные Москвой
Однако при трезвом взгляде на вещи российская политика в ближнем зарубежье должна была бы вызывать у кремлевских стратегов опасение. Самых верных ее союзников - Лукашенко в Белоруссии, Назарбаева в Казахстане, Кочаряна в Армении - как оппозиционные силы в собственных странах, так и международные организации, обладающие внушительным опытом наблюдателей на выборах, упрекают в фальсификации. Пусть даже эти обвинения иногда упакованы в словесную дипломатическую вату.
Зато так называемые "наблюдатели", откомандированные Москвой, которые не должны обладать никакими другими талантами кроме лояльности, не только не могут выявить никаких нарушений, они еще чувствуют себя обязанными разыгрывать ужас от якобы пристрастного и предубежденного поведения коллег из организаций вроде ОБСЕ.
Президент Путин посчитал совершенно нормальным поздравлять предполагаемого победителя Януковича до объявления официальных итогов, при этом одновременно попросив ОБСЕ не высказывать никакой критики в адрес выборов, пока эти итоги не будет оглашены.
Получается, что Москва сама проводит те границы в Европе, от которых недавно предостерегал министр иностранных дел Лавров. Континент раскалывается на две части. Одну, в которой государства во главу угла ставят собственные интересы, уважая при этом право своих соседей на самоопределение, и вторую - где властные элиты договариваются обо всем за кулисами, чтобы потом лишь обернуть свои решения в красивую обертку выборов и референдумов.
Силовики у руля
Еще несколько месяцев назад в Кремле, как кажется, все еще шло соревнование между различными командами, но сейчас многое указывает на то, что травма, полученная в начале сентября вследствие страшного захвата заложников в бесланской школе, нарушила равновесие сил. Силовики, представители служб безопасности и вооруженных сил, по-видимому, получили зеленый свет, чтобы воплотить в жизнь свои представления о том, какой должна быть Россия и ее отношения с внешним миром. Им нет никакого дела до демократических процессов, до концепции свободного гражданина, жизнь которого организована в соответствии с его собственным желаниям и интересами. Ко всему этому они относятся в лучшем случае с недоверчивостью, но чаще - с откровенной недоброжелательностью.
Первые результаты этого изменения курса уже налицо. Примером тому реформа избирательного права, представляющая собой урезание гражданских прав, очевидная смена тенденций в экономической политике, а также авторитарный контроль в отношении соседей на уровне рефлексов.