Число граждан России, осужденных по 282-й статье Уголовного кодекса ("Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства") в 2015 году составило 414 человек, что в три раза превысило показатель 2011 года (137 человек), сообщает "Газета.ру" со ссылкой на доклад Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР).
В докладе, который опирается на статистику судебного департамента при Верховном суде, отмечается, что за последние годы в первую очередь выросло количество осужденных по части 1 282-й статьи, в которой упоминается использование интернета в экстремистских целях. Так, в 2011 году с такой формулировкой были осуждены 82 человека, а в 2015 году - 369. Также в докладе ЦЭПР говорится, что за несколько лет серьезно выросло и число осужденных по статьям 280 и 280.1 УК ("Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности и сепаратизму2). В 2011 году число осужденных по этим статьям составило 12 человек, а в 2015 году - 69 человек.
Эксперты считают, осужденных за экстремизм можно разделить на несколько основных групп. В первую из них входят националисты - ветераны ультраправых движений, а вторую составляют "случайные" националисты, не состоящие в националистических группах, но осужденные за экстремистские лозунги.
Третья группа осужденных - религиозные экстремисты, в основном исламисты. Почти все из них входят в запрещенную в России группировку "Хизбут-Тахрир аль-Ислами". Кроме того, в эту группу включены члены секты свидетелей Иеговы и даже атеисты: авторы доклада напоминают об омском студенте, который проходил по статье 282 за критический пост о православных активистах, отменивших концерт Мэрилина Мэнсона.
Наконец, в четвертую группу вошли проукраинские активисты, которых судят за высказывания в поддержку Украины и осуждение действий российских властей в Крыму и на Донбассе.
Административные наказания
В докладе также отмечается, что правоохранительные органы все активнее используют и административную часть антиэкстремистского законодательства, которая теперь регулярно применяется против различных публикаций и перепостов в соцсетях. Так, силовики ищут опубликованные тексты, видео и аудиозаписи, соответствующие статье 20.29 КоАП ("Производство и распространение экстремистских материалов"), опираясь на федеральный список экстремистских материалов. При этом часто подобные дела выглядят нелепо. Например, за нацистскую символику принимают кельтские кресты, а экстремизмом называют пропаганду антифашизма.
Особенности определения экстремизма
В докладе ЦЭПР отмечается, что у российского понятия "экстремизм" нет однозначной трактовки на международном уровне, а появление абсурдных антиэкстремистских дел связано с расплывчатостью соответствующих законов. Так, резолюция ПАСЕ 2003 года определяет экстремизм как "форму политической деятельности, явно или исподволь отрицающую принципы парламентской демократии и основанную на идеологии и практике нетерпимости, отчуждения, ксенофобии, антисемитизма и ультранационализма".
В то же время в основе российской трактовки экстремизма акцент сделан на смене политического режима. Как отмечают авторы доклада, Россия подписала Шанхайскую конвенцию о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, в которой экстремизм трактуется как деяние, "направленное на насильственный захват власти". Эта конвенция также подписана Казахстаном, Китаем, Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией.
По мнению экспертов ЦЭПР, на рост числа антиэкстремистских дел влияет так называемая "палочная" система отчетности силовых органов. "Силовики в этой сфере ловят сигналы властей и стараются выслужиться. Как это сделать, никто не понимает, и дело доходит до гротеска. Сказывается возможность широких трактовок антиэкстремисткого законодательства. А между силовиками и судьями есть консенсус, и подобные дела не разваливаются в судах", - отметил глава ЦЭПР Николай Миронов.
Напомним, что в начале апреля председатель думского комитета по безопасности Ирина Яровая и председатель комитета по обороне Совета Федерации Виктор Озеров внесли в Госдуму пакет антитеррористических законопроектов, ужесточающих меры ответственности за терроризм и экстремизм и вводящих в Уголовный кодекс три новых состава преступлений - несообщение о преступлении террористического характера, содействие экстремистской деятельности и совершение акта международного терроризма.