НАЦИОНАЛЬНАЯ КОЛЛЕГИЯЗАЛ СУДЕБНЫХ ЗАСЕДАНИЙ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМЧЕТВЕРТОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Дело по экстрадиции 83/2000Центральный следственный суд номер пятьПротокол Зала заседаний 101/2000

Четвертое отделение Зала судебных заседаний по уголовным делам Национальной Коллегии в составе сиятельнейших господ магистратов Дона Карлоса Сесона Гонсалеса в качестве Председателя и докладчика по делу, Дона Хуана Хосе Лопеса Ортеги и Дона Карлоса Ольеро Бутлера после предварительного проведения слушания дела по экстрадиции, обсуждения и голосования принял следующее

РЕШЕНИЕ

в городе Мадриде четвертого апреля две тысячи первого года.

ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ФАКТЫ

ПЕРВОЕ. 12 декабря 2000 года в Сан Роке (Кадис) был задержан гражданин РФ и Израиля Владимир Александрович Гусинский, родившийся 6 октября 1952 года в Москве, сын Александра и Лилии, израильский паспорт номер 6120645. Задержание было проведено на основании международного ордера на арест, выданного заместителем Генпрокурора РФ Колмогоровым В.В. от 13 ноября 2000 года по уголовному деду 18/191736-00 о мошенничестве с отягчающими обстоятельствами.

Центральный следственный суд номер пять возбудил процесс по экстрадиции и принял решение о временном заключении Гусинского В. А. под стражу. Последующие изменения личного положения имеются в соответствующем разделе Дела.

ВТОРОЕ. 18 декабря 2000 года в МИД Испании поступила устная нота номер 239 от Посольства РФ в Испании, в которой формально запрашивалась экстрадиция Гусинского В.А.

Прилагались следующие документы:

1. Письмо Зам. Генпрокурора РФ Колмогорова В.В. в адрес Министерства Юстиции Испании от 12 декабря 2000 года с официальным запросом об экстрадиции Гусинского В.А. и изложением обоснований указанного запроса.

2. Решение по обвинению Гусинского В.А. от 13 ноября 2000 года, принятое по делу 18/191736-00 старшим следователем по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Николаевым В.Д. с изложением предъявляемых обвинений.

(далее идет перечень всех документов, представленных сторонами)

ПРАВОВОЕ ОБОСНОВАНИЕ

ПЕРВОЕ. По данной экстрадиции, запрошенной у Испании Российской Федерацией, действует Европейская Конвенция об Экстрадиции - далее: Европейская Конвенция или просто Конвенция, заключенная в Париже в 1957 году и ратифицированная Испанией 21 апреля 1982 года (официальный государственный бюллетень от 8 июня) и Российской Федерацией 12 декабря 1999 года (официальный государственный бюллетень от 18 мая 2000 года), а также соответственно испанским Законом о Пассивной Экстрадиции от 1985 года.

ВТОРОЕ. Применение соглашения об экстрадиции к фактам, имевшим место до его вступления в силу, за исключением тех случаев, которые оговорены в самом соглашении, было использовано в последних решениях Пленума Зала судебных заседаний данной Коллегии, принимая во внимание, что в связи с инструментальным характером процесса по экстрадиции, в котором не оценивается виновность и не устанавливаются меры наказания, применение соглашения об экстрадиции, подписанного после осуждаемых фактов или уже вынесенного приговора, не нарушает требования о неприменении задним числом неблагоприятных санкционирующих или ограничительных мер по индивидуальным правам по статье 9, раздел 3 Конституции Испании. В данном вопросе необходимо руководствоваться принципом применения инструментальной нормы, действующей во время процесса по экстрадиции, при этом момент рекламации является определяющим для применения той или иной юридической экстрадиционной нормы. Именно так рассматривает Пленум Зала заседаний по уголовным делам данной Коллегии данный аспект, связанный с Соглашением о применении Шенгенского Договора (Шенген, 1990 года) и Соглашением, заключенным на базе статьи К.З Пакта Европейского Союза, касающегося вопросов экстрадиции между государствами-членами ЕС (Дублин, 1996 года), за исключением тех конкретных случаев, когда может быть нарушена юридическая уверенность, то есть, как могло бы быть, если согласно предшествующим по времени нормам экстрадиция была бы запрещена за давностью преступления согласно законодательству Государства, к которому обращаются с запросом об экстрадиции, при том что указанная давность в данном Государстве уже не рассматривается в новом Соглашении, таким образом, опровергая то, чтобы изменение действующей нормы могло бы возобновить прошедшие факты, что в данном случае места не имеет.

ТРЕТЬЕ. Не было никаких сомнений по поводу опознания личности запрошенного Гусинского В.А., против которого ведется данный процесс. Преступление, в котором он обвиняется, совершено на территории Российской Федерации, отсюда вытекает юрисдикция рекламирующего Государства (статья 23, раздел 1 Закона о юридической власти и статья 7 Европейской Конвенции). Соблюдены формальные требования по запросу об экстрадиции, предусмотренные статьей 12 Конвенции. Учитывая дату совершения преступления и меры наказания, предусмотренные российским и испанским уголовными законами, срок давности преступления не истек, запрошенный не является испанцем (статьи 249, 131 и 33 УК и статьи 10 и 6 Конвенции). Вменяемое в вину преступление не является политическим (статья 3, раздел 1 Конвенции).

ЧЕТВЕРТОЕ. Защита запрошенного приводит необходимость применения статьи 5, положения 1 Закона о пассивной экстрадиции о невозможности экстрадиции, эквивалентом которой в Европейской Конвенции является статья 3, раздел 2, согласно которой не может быть удовлетворен запрос об экстрадиции, "если у запрошенной Стороны есть веские основания полагать, что запрос об экстрадиции, мотивированный преступлением общего характера, осуществляется с целью преследования или наказания человека по признакам расы, религии, национальности или политических взглядов или же его положение рискует быть усугубленным по какому-либо из этих признаков".

Суд отвергает применение по данному Делу вышеуказанного предписания в качестве единственного обоснования для отказа в экстрадиции.

Тем не менее, в документах, представленных защитой для обоснования своих аргументов, а, следовательно, документах, приемлемых с процессуальной точки зрения, усматриваются в качестве потенциальных причин невозможности экстрадиции упомянутые в Конвенции, определенные вопиющие и своеобразные обстоятельства, необычные для юридической рекламации за мошенничество, которые, если сами по себе и не позволяют вынести заключение о том, что перед нами необычный запрос, преследующий политические цели, зато заставляют Суд обратить внимание на заявления запрошенного как на не лишенные обоснованных фактов и аспектов, которые невозможно не учесть и не принять на основании критериев логики и имеющегося опыта.

Суд расценивает как своеобразные следующие обстоятельства:

1. Договор от 20 июля 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов настоящего Решения, пункт 6) о продаже Гусинским Газпром-Медиа пакета акций, в одном из приложений к которому, а именно в ╧ 6, констатируются в качестве взаимосвязанных условий, как представляется, торгового договора:

а) предоставление "гр. Гусинскому В.А. и другим акционерам (владельцам акций) и руководителям организаций гарантий по безопасности, защите свобод и прав, включая право на свободное перемещение, выбора местожительства, выезда из Российской Федерации и беспрепятственного возвращения в Российскую Федерацию";и б) отказ от "любых акций, включая политические выступления и распространение информации организациями, их акционерами и руководителями, подрывающих основы конституционной системы и целостность Российской Федерации, а также государственную безопасность, вызывающих социальное, расовое, национальное или религиозное недовольство, ведущие к недоверию к государственной власти Российской Федерации".

Данное приложение ╧ 6 - дополнительный договор, не являющийся обычным в отношениях между продавцом и покупателем акций - скреплен двумя подписями: одна из которых фигурирует на самом договоре и других приложениях и принадлежит представителю Газпром-Медиа г-ну Коху, а другая на первый взгляд не совпадает с обычной подписью Гусинского, которая фигурирует на договоре, приложениях, а также имеющейся в данном Деле по экстрадиции, и которая, по словам запрошенного, принадлежит одному из членов российского Правительства.

2. Вышеуказанное имеет отношение к тому, что шесть дней спустя с даты подписания договора Гусинский, будучи в положении обвиняемого по делу 18/221012-98 (Русское Видео Канал 11) с подпиской о невыезде из страны, был освобожден от ответственности по данному процессу, и с него была снята вышеуказанная мера по ограничению свободы (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 7).

3. Заявления Гусинского на слушаниях по делу об экстрадиции об оказании на него давления и шантажа, которое он приводит в качестве причины подписания им договора от 20 июля 2000 года, а также выраженные в документе от 18 июля 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 5), согласно которым "так как подписание предложенных документов для оформления операции является единственной имеющейся у меня возможностью избежать наказания, которым мне угрожают российские власти, я решил их подписать", являются лишь заявлениями стороны, которые только в силу того, что они были высказаны, не могут быть приняты во внимание Судом без подтверждения их другими источниками,

Но из всего комплекса рассмотренных документов напрашивается вывод, что обязательства, принятие 20 июля 2000 года Гусинским были не выполнены, хотя в договоре от 17 ноября 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 8) с Газпром-Медиа речь идет о тех же обязательствах (задолженность уже в сумме 211.600.000 долларов США плюс гарантия, предоставленная Газпромом по обязательству Медиа-Моста на сумму 261.482,245 долларов США, срок погашения которого еще не истек).

4. Из постановления Тверского межмуниципального суда от 26 декабря 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 11) нам известно, что 27 сентября 2000 года возбуждается (тем же следователем, который закрыл 26 июля 2000 года дело Гусинского 18/221012-98) новое уголовное дело против Гусинского (╧ 18/191736-00 по фактам, являющимся предметом настоящего Дела по экстрадиции), а также, что "возбуждение судебного процесса по уголовному делу номер 18/191736-00 имело место на основании документов нового судебного расследования на основании дела номер 18/221012-98, указанных в списке важных документов, который является приложением к решению о возбуждении уголовного дела от 27.09.2000 года".

Действительно, данное постановление от 26 декабря 2000 года было аннулировано вышестоящей судебной инстанцией 5 января 2001 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 12), но аннулировано по процессуальным причинам, так как было установлено, что возбуждение уголовного дела не подлежит обжалованию ("на ранних стадиях уголовного процесса установленное указанной статьей" - статья 46 Конституции РФ - право на судебное обжалование решений государственных властей - "не должно распространяться на постановления органов следствия о возбуждении уголовного дела┘").

Данный Суд не может не рассматривать вышеуказанное как торговый договор, к которому могли бы быть не безразличны определенные властные структуры и в которое включено обязательство успешного завершения для продавца Гусинского возбужденного уголовного дела, которое через несколько дней закрывается, а затем по причине невыполнения договора со стороны Гусинского лишь спустя два месяца с момента закрытия первого уголовного дела возбуждается новое на базе материалов первого уголовного дела.

Данные особенности дела безусловно имеют юридическое значение для принятия решения по данному запросу об экстрадиции, так как сам факт их выявления - хотя они и не вписываются сами по себе в установленное статьей 3, пункт 2 Конвенции - потребует от Суда для соблюдения принципов юридической уверенности и действенной судебной защиты (статьи 9, пункт З и 24, пункт 1 Конституции Испании) особенно тщательно проанализировать принцип двойного обвинения с рассмотрением обоснования обвинений в связи с необходимостью предоставления должной юридической защиты.

Государства, подписавшие Европейскую Конвенцию, допускают, что другие Стороны могут усмотреть отличные побудительные причины в запросе о выдаче, и обязались (не просто предоставлено право, а в вышеуказанной статье 3 указано "не подвергать экстрадиции") отказывать в экстрадиции, когда обнаруживаются побудительные причины неуголовного характера.

В связи с этим необходимо учесть, что, когда запрошенный указывает с определенным обоснованием на наличие каких-либо других причин в запросе на экстрадицию, проверка законности выдачи должна быть еще более тщательной во исполнение принципа юридической безопасности. Так как само доверие континентальной системы зиждется именно на законности в применении механизмов экстрадиции.

Дело судебной системы действовать по такому принципу, она должна заботиться о соблюдении индивидуальных прав, которые затрагиваются при рассмотрении запроса о выдаче лиц, запрашиваемых другим Государством, учитывая, что право Правительства на отказ вызвано исключительно принципом обоюдности или причинами безопасности, общественного порядка и прочими фундаментальными интересами Испании (статья 6, пункт 2 Закона о пассивной экстрадиции).

ПЯТОЕ. Факты, содержащиеся в решении следователя по особо важным делам Генпрокуратуры РФ от 13 ноября 2000 года (раздел Шестой Предшествующих фактов настоящего судебного решения) расцениваются в запрашивающем Государстве как составляющие преступление мошенничества в крупных размерах согласно пункту Б, части 3, статьи 159 УК РФ.

В Испании они могли бы составить преступление, квалифицируемое статьями 248-250, положение 6 и статье 74 УК за 1995 год как неоднократное мошенничество при достаточном доказательстве его уголовного характера. Если в УК РФ мошенничество определяется как кража чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, то в нашем УК "мошенничество совершают те, которые с целью обогащения применяют обман, достаточный для введения в заблуждение другой стороны и принуждения осуществить действия в ущерб самой себе или третьим сторонам".

В данном случае обман со стороны обвиняемого может состоять в том, что он скрыл от кредитующей стороны критическое финансовое положение Медиа-Моста, акции которого не имели ликвидности, предоставляя руководству Газпрома оценки дочерних компаний Медиа-Моста, выдавая их за оценку самого Медиа-Моста, который был неплатежеспособным, а в залог передавал излишне высоко оцененные акции Медиа-Моста, которые в случае невыполнения договора не покрывали задолженность кредитору. Эти действия заставили руководство Газпрома, не ведующее об обмане и принявшее обман за действительность, провести 1 и 24 декабря 1998 года и 19 января и 17 мая 1999 года передачу денежных средств. Еще одним показателем обмана, согласно изложению запрашивающего Государства, являлось само по себе проведение криминализированных гражданских деловых операций, состоящих в симуляции нормального состояния при подписании контрактов, хотя изначальной целью являлось их невыполнение, и эта цель скрывается, преследуя при совершении якобы серьезной сделки цель обогащения за счет выполнения контракта другой стороной.

Верховный Суд (Испании- прим. переводчика) в своем Постановлении от 21 мая 1997 года по поводу преступления мошенничества и обмана указывает:

"Мошенничество рассмотрено по доктрине Второго Зала судебных заседаний (кроме прочих, Решения от 31 января 1996 года, 15 июня 1995 года, 18 октября 1993 года и 16 октября 1992 года). Согласно указанной доктрине для того, чтобы какой-либо гражданский или торговый бизнес мог считаться незаконным с уголовной точки зрения, необходимо, чтобы он был начат в виде обманных действий, используемые для введения в заблуждение другого лица, участвующего в контракте, которое в таком случае и по этой причине, будучи вынужденным осуществить определенное отчуждение своего имущества, бенефициаром которого становится инициатор операции, который с самого начала преследовал цель незаконной наживы. То есть, обман, цель обогащения, ущерб и причинные отношения составляют уголовное действие, предусмотренное в статье 528 УК (среди многих других Решение от 16 июня 1992 года).

"Обман возникает как несправедливый и лживый прием, посредством которого совершающий его, скрывая реальность, старается завоевать доверие ущемленной стороны, заставляя ее поверить и принять то, что не является истинным. Это, пожалуй, и составляет основное ядро мошенничества. Оно конденсируется и конкретизируется в действии, деятельности и фактах, которые активный субъект осуществляет согласно разработанному плану. Но это должен быть обман преднамеренный, действительно достаточно закамуфлированный, чтобы привести к заблуждению как неправильному восприятию реальности. Это обман, который в конечном итоге является нелояльностью и злоупотреблением доверием".

(Далее идет целая страница дополнительных рассуждений-определений обмана).

Таким образом:

1. В отношении завышенной оценки акций, переданных в залог, и дезинформации о положении Медиа-Моста со стороны запрошенного, мы сталкиваемся с миллионными сделками, совершаемыми между руководителями крупнейших компаний, хорошо осведомленных в юридических и финансовых вопросах, естественным образом хорошо защищенных от обмана и обладающих средствами, пропорциональными экономическим интересам, которые подвергаются риску, что является необходимыми инструментами самозащиты в бизнесе, в котором участвуют данные фирмы, в числе которых знание экономического положения заимствующей стороны является первостепенным в бизнесе. Трудно представить себе, что запрошенный сломил волю руководителей Газпрома путем такого простого обмана как подмена оценки стоимости одной компании оценкой другой, а затем в одностороннем порядке переоценить закладываемые акции, да так, что это повлекло за собой имущественные потери Газпрома, причем в четырех случаях. Это еще менее вероятно, если учесть, что Газпром, по словам Гусинского, и это также указано в приложении 2 договора от 20 июля 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 6), приобрел до 14,31% акций Медиа-Моста, в связи с чем из изложения фактов запрашивающим Государством не вытекает наличие достаточных признаков обмана как необходимого элемента для определения этих действий как мошенничество.

2. Относительно намерения невыполнения запрошенным, в решении от 13 ноября 2000 года (об объявлении Гусинского в международный розыск √ прим. переводчика) сказано, что "по мере приближения сроков погашения кредитов Гусинский, не имея намерения их погашать, убедил руководство ОАО Газпром в необходимости продления сроков договоров...". То есть указывается на факт переговоров "subsequens", последующих совершению сделки, что для мошенничества выглядит странным.

3. Договор от 17 ноября 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 8), который стал основанием для закрытия уголовного дела, возбуженного по иску Газпром-Медиа и Газпрома, предъявленному к Медиа-Мосту Московским Арбитражным судом (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 9), так как истец отозвал свои претензии, явно указывает на наличие экономического конфликта между сторонами, возникшего в результате выполнения предыдущих договоров, что может составлять отношения в рамках исключительно частного права.

4. Более того, даже не имея возможности оценить, с учетом того, как они попали в дело по данному процессу об экстрадиции, результаты аудиторских проверок, проведенных Московским International Valuation Centre на 1 октября 1999 года (минимальная стоимость акций Медиа-Моста 2.100,000.000 долларов США) и на 25 декабря 2000 года (минимальная стоимость акций Медиа-Моста 1,250.000.000 долларов США), весьма показательно существенное расхождение с балансом, представленным Властями РФ, как это вытекает из иска Налоговой инспекции (раздел Седьмой Предшествующих фактов,, пункт 13, по всем этим документам), что порождает вполне обоснованное сомнение по поводу низкой или нулевой рыночной стоимости акций Медиа-Моста во время операций, факт, на котором основывается применение юридического определения мошенничества к действиям запрошенного в операциях, являющихся предметом уголовного обвинения,

5. В договоре от 20 июля 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 6) не исключается возможность приобретения Газпром-Медиа 85,69 процентов акций Медиа-Моста, собственности Гусинского, что снова заставляет усомниться в нулевой стоимости акционерного общества, в которой нас пытаются убедить.

Все это подводит Суд к тому, чтобы заявить о недопустимости (незаконности) экстрадиции на основе комбинированного действия статьи 3, параграфа 2 √ скрытого действия необходимости довести до крайности контроль за законностью выдачи, в особенности в порядке двойного обвинения, в случаях, подобных данному, уже объясненному - и статьи 2, параграфа 1 √ требование двойного обвинения - Европейской Конвенции.

ШЕСТОЕ. Уже нет необходимости рассматривать требования защиты Гусинского о снятии с него уголовной ответственности согласно амнистии на основании применения Постановления Госдумы от 26 мая 2000 года (раздел Седьмой Предшествующих фактов, пункт 14) в соответствии с установленным в статье 10 Европейской Конвенции и позиции Испании по данной статье. В любом случае, применение с предварительным рассмотрением какой-либо иностранной нормы, которая даже не фигурирует в настоящем деле в соответственно удостоверенном запрашивающим Государством виде являлось бы действием, несоответствующим деятельности судебного органа по экстрадиции.

В связи с вышеизложенным, СУД ВЫНОСИТ СЛЕДУЮЩЕЕ РЕШЕНИЕ:

Отказать и объявить нецелесообразной экстрадицию В.А. Гусинского, запрошенную Властями РФ.

Уведомить о данном решении Генпрокуратуру, запрошенного и его процессуальных представителей с предупреждением о том, что данное судебное решение может быть обжаловано в Пленуме Зала судебных заседаний данной Аудиенции в течение трех последующих дней с даты последнего уведомления.