"Теперь о внешнеполитическом дискурсе "в отношении России". Их три разновидности. Они сильно различаются. Американский дискурс пролегает между словами "диалог - сдерживание" (нужен диалог и сдерживание). Европейский дискурс никакого "сдерживания" не знает, всегда был против этой политики "сдерживания" и даже в условиях борьбы двух систем, неохотно в нем участвовал, а после 1991 года и вовсе", - пишет политолог и публицист на своей странице в Facebook.
"Европейский дискурс пролегает между двух слов "диалог - самозащита" (нужен диалог, но нужно временами укреплять разные элементы обороны против взбухающего у русских "имперского вируса").
И третий дискурс - это "страновые дискурсы". Они в Европе давно сложились в зависимости от истории и территории. Есть Австрия и Финляндия - и дискурс определен послевоенным нейтралитетом, дискурс Франции определен тем, что она "далеко", а Германии - "немецкой виной" и т.д. Коридор дискурса "диалога" был определен во времена Горбачева, формулой "Европа - наш общий дом" и формулой "Европа от Лиссабона до Владивостока". Формула работала, пока Путин не решил абортироваться из Европы, обменял "общий дом" на "Крым". В 2018 году Вольфганг Ишингер на Мюнхенской конференции по безопасности признал: больше нет Европы от Лиссабона до Владивостока, формула себя исчерпала, на нее невозможно ориентироваться. Но формула нужна.
Аппарат Макрона думал-думал и придумал новую формулу "Европа новых поколений". Это - хорошая находка. Потому что идея понятная: независимо от того, у кого в Европе какие там ветхие диктаторы или прочие "берлускони", мы ориентируемся на "новые поколения" цифрового мира, которые заново строят себе Европу как дом. В этом смысле, действительно, молодые беларусы - это "новое поколение Европы", а Лукашенко и путинские чекисты - это "мрачное наследие прошлого", выпавшее из Европы.
Сейчас наступил трудный момент. Байден выступил в Мюнхене и громко сказал: пришло время другой политики, мы переходим к сдерживанию и защите либеральной демократии, к борьбе ценностей и к победе. Европа не может к этому присоединиться (как и прежде), это сугубо американский проект. Отсюда встает вопрос: через какие идеи Европа должна адаптироваться к этой новой ситуации".