"В мире около 200 стран. Если взять первые 50 по ВВП на душу населения то примерно 40 из них это прямые союзники/сателлиты США. Они пользуются от текущего мироустройства почти исключительно преимуществами: свободой торговли, защитой инвестиций, полной безопасностью, сочетающейся с военными расходами в 1-2% ВВП. Они богаты и успешно развиваются. Это первая группа стран", - пишет общественный деятель на своей странице в Facebook.
"Еще 130-140 самых разных стран не испытывают от существующего миропорядка никаких серьезных проблем. У них могут быть свои враги и внешняя политика, как у Индии или Турции, свои серьезные разногласия с США, как у Мексики, Саудовской Аравии и далее по списку. Эти страны в большинстве своем далеки от демократии, среди них и абсолютные монархии и военные диктатуры и даже коммунистический режимы типа Вьетнама. Это вторая группа стран. Против некоторых из них даже могут работать какие-то политические санкции и ограничения, однако все эти страны спокойно торгуют, привлекают инвестиции и технологии и в целом неплохо развиваются. (Немногие, кто плохо – не по внешним причинам).
И есть всего менее 20 стран третьей группы, которые по разным причинам испытывают от сложившегося миропорядка проблемы в виде существенных экономических санкций, либо прямых военных интервенций США и союзников. Страны этой группы в массе своей неблагополучны и довольно много в процентах к ВВП тратят на оборону/войну. Большинство из этих стран находится в Африке, на Ближнем Востоке и в Средней Азии. За пределами этих регионов к ним относятся Куба, Венесуэла, Россия и Северная Корея.
Отдельного разговора заслуживает Китай, но пока ни по каким формальным критериям он не перешел из второй группы в третью. Заметно препятствующих его экономическому развитию ограничений пока нет.
Итак, от текущего мироустройства ощутимые проблемы испытывают менее 10% стран, на которые приходится меньше 5% мирового населения и меньше 5% мировой экономики. При таком раскладе любые утверждения о том, что мировое благоденствие строится за счет эксплуатации этих стран или за счет экспорта туда напряженности, или иных схожих рассуждений, выглядят крайне малоубедительно.
Единственное что можно сказать об этих странах – их руководство проводит/предыдущее руководство проводило неумную и вредную для этих стран политику, которая ограничила возможности их развития.
К сожалению Россия за последние несколько лет по собственной инициативе вошла в группу этих "неумных" стран и отчаянно стремится к лидерству в ней. Можно, конечно, говорить о том, что мы такие большие и не могли по-другому. Однако, с одной стороны, в 2000-2007 годах как-то могли (и прекрасно при этом экономически развивались), а теперь вдруг перестали.
С другой, Китай и Индия каждый по отдельности почти в 10 раз больше нас по населению и в несколько раз больше нас по экономике. Помимо них в мире есть еще ряд вполне сопоставимых (или даже превосходящих) нас по экономической мощи и населению стран типа Бразилии или Индонезии. Все они как-то не создают себе проблем и мирятся с текущим миропорядком. У нас почему-то не получилось.
Ведь вопрос не в том справедливо ли существующее мироустройство, а в том как в нем наиболее эффективно развиваться. Если большинству не мешают развиваться, а нам мешают, то причина исключительно в нас самих.
Велик соблазн обвинить в этом одного человека, который не захотел вовремя уходить из Кремля. Однако проблема, к сожалению, гораздо шире. По разным опросам от 60 до 80+% россиян поддерживает нашу внешнюю политику вообще и отдельные ее аспекты в частности. Это всеобщая национальная мания величия и нарциссизм. Ровно те умонастроения, которые царили в Германии между двумя мировыми войнами и привели ее к повторению катастрофы.
Наши проблемы во внешней политике проистекают из всеобщего убеждения россиян о том, что мы ничем не хуже США и они с нами, почему-то, должны разговаривать на равных. А никто в мире не может понять "с чего бы это вдруг". Ни по экономике, ни по технологиям, ни по числу союзников и умению выстраивать коалиции, мы и близко не сопоставимы. По всему тому, что может принести пользу другим, их возможности превосходят наши на порядки. На равных мы можем разве что совершить коллективное самоубийство, однако эта наша способность не относится к числу привлекательных в глазах других.
Отовсюду в мире, кроме самой России, эта наша убежденность в собственной невероятной значимости кажется просто нелепой. Это примерно как если бы какая-нибудь Киргизия вдруг заявила, что требует равноправных отношений с Россией. В России бы такое требование вызвало только недоумение. Наше поведение выглядит именно так.
Это как закомплексованный мальчик с которым в классе никто не общается, потому что его завышенная самооценка и спесь ничем не подкреплена, а он видит в этом всеобщий заговор. Любые разговоры про извечные мечты запада об уничтожении России лишь обратная сторона ничем не обоснованного представления о себе как о великой державе. Нарциссизм и неадекватная самооценка, не более того. Мы сами себе очень нравимся и считаем себя значимыми, но вменяемая часть окружающих так нас не оценивает.
Наш нарциссизм отчетливо проявляется и в том, как мы смакуем любые заголовки про себя любимых в желтых западных газетенках. О закомплексованном гордеце тоже говорят больше, чем о более уважаемых соучениках. Преимущественно смеются, пересказывая, что он в очередной раз отмочил. Подобные разговоры - очень странный повод для гордости.
Как себя правильно вести с таким закомплексованным подростком, который очевидным для всех образом портит свою собственную жизнь да еще и гордится этим? Если потакать его комплексам, то, наверное, можно заслужить его любовь. Если говорить ему про неадекватную самооценку, скорее всего тебя возненавидят, но для будущей жизни подростка такой разговор может принести больше пользы".