Валерий Борщев, член Центрального совета партии "Яблоко", член Московской хельсинской группы, правозащитник, депутат Государственной Думы II созыва дал НТВ.ру эксклюзивное интервью, в котором прокомментировал события вокруг телекомпании НТВ.
Разгром НТВ ≈ четкое и откровенное заявление власти о том, что мы переходим в иную политическую эпоху. С сегодняшнего дня, 14 апреля, мы живем в другой стране. Дело не только в том, что ликвидирован независимый общефедеральный канал, дело в том, что власть продемонстрировала полное презрение к обществу, его протесту, к митингам, на которых были тысячи и тысячи граждан России, к обращениям авторитетнейших деятелей культуры и науки. Власть решила заявить: "Вот мы хотим так. А что хотите вы, нас не интересует".
Удушение НТВ напомнило мне события 30-летней давности. Тогда "Комсомольская правда", как и сегодняшнее НТВ тоже было собранием звезд. Там был Валерий Аграновский, Песков, другие известнейшие журналисты. Ситуация изменилась после ввода войск в Чехословакию в 1968 году. Наступил некий период, когда те средства массовой информации, которые, возможно, пытались хоть что-то той тоталитарной системе сказать, стали душить. Одной из немногих таких газет была "Комсомолка". У нас сменился главный редактор. Вместо профессионала Панкина пришел человек невысокого роста, с усиками, который гордился своей близостью к Комитету госбезопасности и тем, что на Западной Украине участвовал в карательных операциях. Стало ясно, что надо уходить. А я все мучился: как же так, вот я уйду из газеты, где еще что-то делать. Все эти колебания продолжались у меня непозволительно долго - до 1974-го года, пока не выслали Солженицына.
Почему говорю об этом так подробно - когда я слушаю выступления моих коллег, журналистов НТВ, я тоже чувствую эту боль. Боль, что придется оставить любимое дело. Мне лично тяжело было это сделать. И в итоге, я, газетчик, потерял профессию, и ушел в диссиденты. Но сегодня я горжусь, что у меня в трудовой книжке сначала записано: "Зав. отделом, член редколлегии", а дальше: "Пожарник театра на Таганке", куда меня устроили Высоцкий с Золотухиным. Сегодня для меня это - предмет гордости. Так вот - не надо переживать. Надо четко и ясно видеть, что меняется политическая ситуация.
Что теперь можно сделать? В первую очередь √ сохранить сплоченность. Это самое важное. Журналистский коллектив не должен себя терять. А те люди, которые не смогли противостоять шантажу, впоследствии сами оценят то, что они сделали. Оставим им самим право судить себя, разбираться с собой. Время покажет. Что же касается Кулистикова, Йордана и Коха ≈ это не предмет обсуждения. Это люди теперь не рукопожимаемые. В приличном обществе их не принимают.