"Иногда на меня нападает желание написать что-то банальное и упрощенное (наверное, это все результаты научно-популярного периода в моей работе). Вот прямо для школьника 7-го класса. Ну и зачем себе отказывать в этом? Поэтому вот вам такое эссе о реакционерах, консерваторах, реформаторах и революционерах", - пишет историк в Facebook.

"Начну с того, что общество развивается помимо воли политиков, - меняются экономические уклады, технологии, социальные отношения, ценности, представления людей о мире. Политическая система должна меняться просто для того, чтобы успеть за этими изменениями. Невозможно было бы сегодня жить в рамках политических систем, работавших в 19-м веке, - что в России, что в Европе, что в Америке.

(Далее я буду использовать простые "интуитивно понятные" определения слов "консерватор", "реформатор", "революционер" и "реакционер", - не вдаваясь в сложности и разнообразие их использования).

Итак, консерваторы надеются сохранить существующую систему, опасаясь, что любые изменения к худшему. У них есть то преимущество, что не всегда очевидно, какие изменения в самом деле помогают политической системе адаптироваться к переменам, а какие ведут к углублению проблем, - любые реформы (тем более революции) включают в себя "метод проб и ошибок", и каждая ошибка "подтверждает" правоту консерваторов. Однако (см. первый абзац) без изменений политическая система не выживет.

Революционеры получают шанс, когда политическая система слишком явно устарела и не меняется, - то есть тогда, когда реформаторы не получили (или не использовали) свой шанс. Реакция наступает после революционной эпохи, но часто и в ее преддверии, из опасения ее наступления и после первых реформаторских попыток. Отсюда, конечно, следует, что реакционеры - лучшие союзники революционеров. Реакционеры несут ответственность за революции не в меньшей степени, чем те, кто сознательно вел страну к перевороту.

Оппонентами равно революционеров и реакционеров являются реформаторы. Именно реформы позволяют адаптировать политическую систему ко все новым вызовам со стороны развивающегося общества, тем самым предотвращая революцию. Ну, простой пример из истории: на протяжении 1789 - 1871 годов во Франции случилось четыре революции, а в Англии - примерно столько же парламентских реформ. Результаты адаптации государства примерно похожи, жертвы, для этого понесенные, - весьма отличаются.

Теперь после длинного вступления - короткая основная часть.

В России сегодня не заметно революционеров. Вернее, основные революционные призывы слышны со стороны эмигрантов; внутренней же революционной силы в стране не наблюдается. Основные оппоненты нынешнего курса - реформаторы разной степени радикальности, от Кудрина до Навального.

Нет в стране и консерваторов (видимо, в силу невозможности определения сегодняшней формы государства как стабильной). Власть, со своей стороны, пытается представить себя консервативной силой, но фактическая политика ее очевидно реакционна. Консерваторы стремятся сохранить существующий строй, реакционеры стремятся изменить его таким образом, чтобы не допустить реформ, - и это наш случай. Российский режим довольно быстро меняется (но в противоположную от желаемой реформаторами сторону), то есть это не консерватизм, а реакция.
Именно поэтому, если России грозит революция, то только в результате нынешней политики власти.

В свою очередь, слабость реформаторов в нынешней структуре власти частично объясняется тем же дефицитом революционеров в обществе: государство не видит серьезной опасности себе и не видит нужды в реформах для предотвращения революции. Реакция выглядит вполне достаточным ответом на вызовы на краткосрочную перспективу.

Надежды на то, что "на новом сроке" власть вдруг озаботится долгосрочными последствиями своей политики, выглядят прекраснодушными мечтаниями. Но вот того, что реакционеры разбудят наконец революционеров, я бы не исключал".