"Герой "Крейцеровой сонаты" Льва Толстого рассказывая, как убивал свою изменившую ему жену, отдельно отметил - "я не хотел казаться смешным, я хотел быть страшным". Российская власть, обрекая Алексея Навального на два с половиной года заключения - пока на два с половиной, срок очевидно увеличится под грузом новых уголовных дел - так же не желает казаться, как ей представляется, смешной, то есть нормальной, человечной и человеческой, соблюдающей закон или, хотя бы, мизерную толику рационализма. Она желает быть страшной и грозной, как "настоящие" цари прошлого - Иоанн Четвертый, Петр и Николай Первые, Александр Третий и Иосиф Единственный", - пишет публицист и аналитик на своей странице в Facebook.
"На самом же деле она совершает ошибку, в очередной раз отвечая на брошенные ей вызовы предсказуемыми действиями, своими руками сотворяя из Алексея Навального единственного и непререкаемого лидера оппозиции, объединив в начале отравлением, а теперь и гонениями вокруг него абсолютное большинство недовольных режимом.
Без разницы - любили ли они раньше Алексея Анатольевича или нет, критиковали ли или превозносили - сейчас все, в том числе и ваш покорный слуга, вынуждены становиться навальнистами, поскольку и отравление, и сам процесс, и надуманность обвинения любые иные позиции, тем более критику Навального делают морально недопустимыми, по крайней мере для человека, который сохранил в себе малую толику этой самой морали.
Надеясь уголовными сроками, судами и дубинками смести протест, вколотить его в землю, власть сейчас, скорее всего, сможет его пережать, но недовольство только усилится и останется в недрах земли, как торфяной пожар, чтобы вспыхнуть еще более яростно и неизбежно в следующий раз, пусть и по самому мимолетному предлогу.
Пытаясь не повторить ошибки, вернее то, что им кажется ошибками, позднего Советского Союза - не отступать ни на сантиметр, жестко давить и подавлять любое независимое мнение и действие, власть только повторяет дурной опыт поздней Российской империи, которая преследованиями, охранкой и каторгой превратила поколение вполне умеренных, готовых говорить и договариваться политиков в революционеров, радикалов и экстремистов. Для нового 17-го ситуации не просматривается, но вот 1905-й уже выглядывает из-за гор.
Не давая возможности выходить и мирно протестовать, создавать свои партии, дискутировать, критиковать, свободно избирать и быть избранными, власть только концентрирует и собирает накапливающуюся в народе энергию, не оставляя ей выхода, но зато предоставляя иконописного, воскресшего и невинно-пострадавшего вождя. И коверные из "системной оппозиции" здесь не помогут, их место в пыльном сундуке марионеток Карабаса, они уже давно ничего и никого не представляют, любые свободные выборы повторят опыт 17-го и 90-го, когда выборы в Учредительное собрание и Верховный совет практически полностью смели все старые, "системные" силы, приводя дисбаланс между общественными настроениями и их представленностью в политике к норме.
Своими попытками придумать обвинения, замарать Алексея Навального в деле о мошенничестве власть только сама марается этим. Лоялистам, чье число ежечасно уменьшается, это будет каким-то подспорьем, но протестующие, оппозиция, неважно какая, либеральная, коммунистическая или национал-патриотическая прекрасно понимает, кто на самом деле является жуликами и ворами.
Своими действиями и обвинениями в адрес гадкого Запада, который пытается поддерживать Навального, власть пытается пробудить среди еще подконтрольной ей части населения и силовиков старые, неизжитые архетипы "осажденной крепости", "России в кольце фронтов", разбудить ненависть к врагам, "которых уничтожают, если они не сдаются".
Возможно это и получится. Но теми же действиями кремлевские сидельцы все более сокращают для себя пространство для маневра, выбор ходов и путей отступления, все увереннее и неизбежнее загоняя себя в эту "осажденную крепость", чтобы уже запереться в ней с концами и не иметь возможности выхода, а вместе с собою запереть в ней и народ. В этом и корень конца режима, поскольку, кроме Северной Кореи, ни одна страна не смогла выжить в блокаде, тем более в блокаде рукотворной. А те, кто пытался это сделать падали жертвами истощения от своего же лекарства.
На какое-то время всем нам придется стать навальнистами. Это не наш выбор, по крайней мере многих из нас, нас к этому вынудили. Но иного пути, кроме как поддержать человека, который сейчас садится в тюрьму просто потому, что посмел выжить и посмел вернуться на Родину я не вижу.
Стать навальнистами, без гнева и пристрастия, прекрасно понимая, что потом, в "прекрасной России будущего", если до таковой и нам, и Алексею случиться дожить, мы сможем снова сойтись в уважительной, надеюсь, дискуссии по очень многим вопросам.
Но это уже совсем другая история..."