МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.com:
Понятно, что новому правому проекту и его лидеру Михаилу Прохорову нужна какая-нибудь яркая и дерзкая, пусть и неосуществимая, идея, чтобы партию заметили и деньги, потраченные на ее раскрутку, не были потрачены совсем уж зря. Понятно и то, что концепция "большой Европы" от Лиссабона до Владивостока относится к разряду красивых лозунгов и к реальности отношения имеет мало.
Тем не менее, раз уж Прохоров готов всерьез развивать и продвигать эту идею, полемизировать с "Единой Россией" и ставить ее во главу угла всей предвыборной кампании, имеет смысл присмотреться к ней повнимательнее.
"Вот формула: евро и Шенген - да, членство в НАТО и ЕС - нет", - пишет лидер "Правого дела" в своем блоге, а через фразу зачем-то о нашем "ядерном щите", который может защищать весь континент до Тянь-Шаня. Как это соотносится с "НАТО - нет", не совсем понятно, как не ясно, каким образом "реальный экономический альянс с евроэкономикой", к которому призывает Прохоров, соотносится с решительным "ЕС - нет", поскольку ЕС - это прежде всего именно экономический, а не политический альянс.
Собственно, единственное, чем отличаются призывы Прохорова от того, за что ратует "Единая Россия" (призывы отменить визы назвать удачной находкой "Правого дела" язык не поворачивается), - вступление в европейский валютный союз, которое почему-то должно "мобилизовать евроресурсы для модернизации России". Поэтому имеет смысл подумать, к чему в действительности могло бы привести гипотетическое вступление России в зону евро.
Начать с того, что момент для подобного рода идеи выбран далеко не самый удачный: перспективы европейского валютного союза сегодня выглядят как никогда туманно, и ручаться за то, что евро в существующем виде уготована долгая жизнь, сегодня едва ли разумно. Европейские лидеры уже второй год в режиме перманентной чрезвычайной ситуации спасают единую валюту, и процесс не просто далек от завершения, но и исход его далеко не очевиден.
Уже сейчас большинство участников и наблюдателей склоняются к тому, что без более серьезной политической интеграции и введения наднациональных институтов валютный союз обречен.
Россия, как это ни парадоксально, могла бы чисто теоретически претендовать на вступление в зону евро, поскольку критериям Пакта стабильности в отношении уровня госдолга и бюджетного дефицита страна отвечает. Более того, в краткосрочной перспективе это могло бы действительно быть выгодно и полезно для евро, особенно если российское вступление сопровождалось бы щедрым многомиллиардным взносом в созданный при участии МВФ фонд спасения евроаутсайдеров.
Однако пример Греции весьма наглядно демонстрирует, что участие в валютном союзе отнюдь не означает ни автоматического притока технологий и инвестиций, ни даже среднеевропейского уровня жизни в стране.
Скорее наоборот. Пытаясь разобраться в причинах нынешнего долгового кризиса, накрывшего периферийные европейские страны, экономисты пришли к неутешительному выводу: общая валюта закрепила и усилила технологический разрыв между лидерами - Германией, Францией, странами Северной Европы - и европейским "югом".
Лишенные возможности манипулировать курсом национальной валюты и повышать конкурентоспособность своих товаров за счет ее ослабления, страны европейской "периферии" превратились в один большой рынок сбыта для немецких товаров. Некоторое время это компенсировалось широкими возможностями относительно дешево привлекать внешние займы, однако в высокотехнологичные инвестиции эти займы отнюдь не трансформировались.
В чем радикальное отличие России от Греции и почему ее ждет иная судьба - не совсем понятно. Скорее наоборот, поменяв стабильно недооцененный рубль на переоцененный евро, с российским уровнем производительности и состоянием институтов, страна может попрощаться даже с надеждой самостоятельно производить хоть что-то, помимо нефти, газа да никеля с алюминием. Так что европейцы, несмотря на всю сиюминутную привлекательность участия России в валютном союзе, едва ли захотят получить через несколько лет еще одного "евроаутсайдера" протяженностью до Владивостока и с "ядерным щитом".
Идея сближения с Европой, от которой нам, по словам Прохорова, нужны "промышленная компетентность, технологии, знания, попросту оборудование и специалисты", - идея сама по себе здравая. Однако экономическая интеграция всех восточноевропейских стран начиналась с приведения институтов к европейским стандартам, которого под лозунгом "Нет ЕС" добиться сложно.
Хотелось бы напомнить, что в России уже есть одна "либерально-демократическая партия" - она так и называется "Либерально-демократическая партия России", - и зачем понадобилась еще одна, лидер которой готов с не меньшим жаром обсуждать идеи, по своей насущности и оригинальности вполне достойные лидера ЛДПР, не совсем понятно.