МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.com:
Едва ли будет преувеличением утверждение, что главным чувством, которое разделяет огромное количество людей по всему миру в последние дни 2008 года, стала усталость. Кризис оказывает моральное давление даже на тех, кого он пока не коснулся непосредственно. А впереди год, который, по всем прогнозам, может начаться с новых испытаний и потрясений. Сейчас как раз тот редкий случай, когда "длинные" выходные - благо для страны. Они дают возможность успокоиться, отдохнуть и набраться сил, которых потребуется немало.
А еще праздничные дни дают возможность спокойно подвести итоги прошедшего года и обдумать, в какую сторону может развиваться ситуация, к чему нужно готовиться и что можно предпринять в этой связи.
Перечислять все более или менее значимые события 2008 года не имеет смысла - память о них не успела еще выветриться. И все же имеет смысл остановиться на некоторых качественных изменениях, которые претерпел кризис, начинавшийся в конце 2006 - начале 2007 годов как американский ипотечный кризис. Мировой статус кризис принял еще в прошлом году, когда в августе многомиллиардные списания крупнейших финансовых институтов впервые привели к фактическому закрытию кредитных рынков по всему миру.
Попытки денежных властей разрешить ситуацию за счет снижения ставок и накачивания банковской системы ликвидностью через механизм рефинансирования привели лишь к временному улучшению ситуации на фондовых рынках и последнему полугодовому "ралли" на рынках сырья.
Следует отметить, что примерно до середины 2008 года мир основной тенденцией практически во всех мировых экономиках была инфляция, подогревавшаяся щедростью денежных властей, пытавшихся восстановить рост на рынках недвижимости в развитых странах, поддерживавший всю сложившуюся более чем за десятилетие модель роста экономики.
Однако попытки инвесторов спастись от инфляции в сырьевых товарах усугубили ситуацию в развитых странах, нанеся дополнительный удар по потребителям, и без того лишившимся возможности рефинансирования своих ипотечных кредитов и практически отлученным от потребительских кредитов. Сползание фондовых рынков, достигших в США максимальных значений в октябре 2007 года лишило население крупнейшей в мире экономики еще одного существенного источника доходов. Сокращение потребительских расходов в развитых странах, особенно расходов на товары длительного пользования, пошло по нарастающей.
По сути, это стало основной причиной перерастания финансового кризиса в кризис реальной экономики, а инфляция довольно резко сменилась дефляцией. Последней надеждой, оставались бурно росшие в последние годы развивающиеся страны - особенно Китай, который, казалось, до бесконечности может наращивать производство, и предъявлять стабильно растущий спрос на сырье. Однако экономику страны не удалось перевести на рост за счет внутреннего потребления. Кроме того, летом 2008 года был исчерпан мощнейший фактор, подогревавший спрос Китая на сырьевые товары - подготовка к Олимпиаде была закончена.
Волна тотальных, в значительной степени вынужденных распродаж всего и вся, прокатившаяся по мировым фондовым и сырьевым рынкам в сентябре после банкротства Lehman Brothers, привела к фиксированию убытков, исчисляющихся триллионами долларов и репатриации крупнейшими мировыми инвесторами того, что осталось в США и Японию - страны, традиционно поставлявшие деньги на мировой рынок.
Что касается России, то несложно заметить: степень самоуверенности и амбиции властей с некоторым запозданием следовали за графиком цен на нефть. Вплоть до октября слово "кризис" применительно к России не произносилось, несмотря на сентябрьский обвал фондового рынка, отправивший в кому банковскую систему страны. Это вполне объяснимо - еще в начале октября нефть торговалась в районе 90-100 долларов за баррель, а резервы были практически нетронутыми. Минфин и ЦБ реанимировали систему трехмесячными кредитами из рекордного бюджетного профицита и точечной санацией наиболее пострадавших банков.
Поскольку внешний госдолг России пренебрежимо мал, главной угрозой для российской экономики выглядел в начале осени корпоративный долг, рефинансировать который в условиях продолжавшегося мирового кредитного кризиса не было никакой возможности. Однако и эта проблема не выглядела слишком серьезной: государственные резервы позволяли рефинансировать краткосрочную задолженность банков и корпораций.
К этому моменту власти перестали называть страну "островом стабильности", однако пика достигли разговоры о несовершенстве и несправедливости архитектуры мировой экономики и мировых финансов. Именно к началу ноября относится пик активности премьера Путина на ниве сколачивания "антидолларовой коалиции", которая должна была лишить доллар статуса мировой резервной валюты, а у США отобрать функции мирового эмиссионного центра, "по-честному" поделив эти функции между ведущими экономическими державами. План мероприятий по превращению России в мировой финансовый центр до сих пор доступен на сайте Минэкономразвития.
Однако Китай, чья позиция могла бы стать решающей от участия в "перевороте" отказался, предпочитая действовать медленно и без потрясений. Единственной страной, явно поддержавшей призыв России к переходу на национальные валюты во взаимной торговле, стала Венесуэла. Более того, несмотря на "всенародную любовь" и всеобщий "одобрямс" элит, всерьез амбициозные планы правительства не восприняли даже собственное население и экономические субъекты. граждане. банки и предприятия кинулись скупать доллары, стремительно опустошая резервы Банка России. Сотни миллиардов рублей, выделенные Минфином и тем же ЦБ на нормализацию рублевого кредитного рынка мгновенно очутились на валютном рынке.
В ноябре, когда стало окончательно очевидно, что кризис мировой экономики давно уже вышел за рамки финансового сектора и перерос в мощнейший кризис перепроизводства, ударивший в большей или меньшей степени по всем секторам экономики и отраслям промышленности, российские власти нарушили свои обещания и приступили к девальвации рубля, окончательно растеряв те остатки доверия, которые у них еще были.
Инвестиционная привлекательность российской экономики, изрядно подорванная "делом Мечела" и войной в Грузии, худо-бедно держалась на минимальном уровне, благодаря гарантированному правительством и ЦБ стабильному курсу рубля, потеряла последнюю "подпорку". При этом положительный эффект от девальвации для экономики нивелируется политикой высоких процентных ставок: дорогие кредиты делают производство неконкурентоспособным.
Еще одно преимущество российской экономики - возможность не прибегать к печатному станку, а тратить накопленные за последние годы резервы - сводится на нет мерами правительства, направленными не на снижение налогового бремени или удешевление кредитных ресурсов для всех субъектов, что дало бы преимущество самым эффективным и конкурентоспособным, а на спасение компаний, вошедших в "белый список".
Все это ведет к консервированию той структуры. которая сложилась в российской экономике в последние годы и той роли. которую Россия занимала и продолжает занимать в мировой экономической системе. Выход российской экономики из кризиса начнется лишь после того. как начнет восстанавливаться платежеспособный спрос в мире, причем сама Россия при нынешней политике будет вынуждена снижать потребление дольше, чем остальные страны.
Российский рубль так не получил самостоятельного статуса и остался производной от цены на нефть и сложных взаимоотношений между долларом и евро. Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что Россия оказалась далеко не в самом худшем положении даже по сравнению с развитыми и наиболее мощными развивающимися странами.
Начало 2009 года не обещает ни российской, ни мировой экономике ничего хорошего. Тенденции, особенно остро проявившиеся в конце 2008 года - спад производства, сворачивание мировой торговли, рост безработицы, падение доходов населения, рост частных и корпоративных дефолтов и убытков финансовых институтов - получат развитие.
Тем не менее, не исключено, что конец 2009 года будет отличаться от его начала не менее радикально, чем в 2008 году. Переход к политике нулевых ставок и прямое финансирование государственного и корпоративного долга за счет эмиссии, вслед за США, приняла на вооружение Япония, а за ней по всеобщему мнению, последует и Великобритания. Это может высвободить избыточную денежную массу, которая до сих пор "сжигалась" на мировых фондовых рынках и шла на погашение убытков предприятий, финансовых институтов и населения.
Может начать приносить плоды и программа стоимостью 4 триллиона юаней, принятая в Китае. Если она станет толчком, который разбудит потребительскую активность широких слоев населения этой страны, на смену кризису перепроизводства в мире может придти товарный дефицит, который выльется в глобальную инфляцию.
Ставка на поддержку экономики за счет государственных инвестиций в инфраструктуру, сделанная в антикризисных программах США, Китая, России, Австралии, других стран - способна стимулировать сырьевые рынки. Причем активность государственных органов, не слишком оперативно реагирующих на конъюнктурные изменения, могут вызвать надувание очередного сырьевых пузырей.
Это самый оптимистичный из всех возможных сценариев. Альтернативой служит длительная депрессия, сопровождающаяся дефляцией либо гиперинфляцией, с которой мы все познакомились в первой половине 90-х.