В то время как идут споры о том, была война в Ираке "нефтяной", между двумя самыми могущественными восточными государствами разразилась другая война, почти исключительно связанная с нефтью. На протяжении месяцев Китай и Япония ведут дипломатическую войну из-за доступа к крупным нефтяным месторождениям Сибири, сообщает The Washington Post, статью которой публикует Inopressa.
Япония, целиком зависимая от импорта нефти, активно лоббирует в Москве строительство нефтепровода протяженностью 3,7 тысяч километров из Сибири на японское побережье. Но быстро развивающийся Китай, сегодня второй в мире крупнейший потребитель нефти после США, считает российскую нефть жизненно важным фактором своей "энергетической безопасности" и добивается строительства нефтепровода в Дакин.
Нефтяное соперничество достигло такой напряженности, что Япония предложила профинансировать нефтепровод стоимостью 5 млрд долларов, инвестировать 7 млрд долларов в разработку сибирских нефтяных месторождений и 2 млрд долларов в российские "социальные проекты" - и это несмотря на то, что, если российскую нефть получит Япония, отношения между Токио и Пекином достигнут самого низкого уровня и станут наиболее опасными со времен Второй мировой войны.
Необъявленная азиатская нефтяная война - это лишь самое свежее напоминание о том, что в глобальной экономике, зависимой от одного вида топлива - нефти, "энергетическая безопасность" означает нечто большее, чем защита нефтеперерабатывающих заводов и трубопроводов от терактов, отмечает американская газета. Базовый уровень энергетической безопасности означает способность поддерживать мировую экономику в рабочем состоянии, то есть производить достаточно топлива и электроэнергии по доступным ценам для того, чтобы экономика всех стран действовала, народы были накормлены, а границы защищены. Сбой в системе энергетической безопасности означает, что инерция индустриализации и модернизации прекратится. И мы проигрываем по всем параметрам.
В США и Европе спрос на электроэнергию превышает поставки энергии и газа и увеличивает вероятность новых веерных отключений. В "развивающихся" экономиках, например, в Бразилии, Индии и особенно в Китае, спрос на энергию растет так быстро, что к 2020 году может удвоиться. Но это лишь предвестники энергетического кризиса, грозящего развивающимся странам, где почти 2 млрд человек, треть населения планеты, практически не имеют доступа к электричеству и жидкому топливу и обречены на средневековое существование, которое порождает отчаяние, недовольство и, в конечном счете, конфликты.
Иными словами, мы находимся в разгаре войны нового типа: между теми, у кого есть энергия, и теми, у кого ее не хватает, но кто все сильнее стремится ее получить. Хотя страны всегда соперничали за нефть, представляется все более и более вероятным, что борьба за последние крупные резервы нефти и газа станет главной геополитической темой XXI века.
Ее контуры уже видны. Китай и Япония дерутся из-за Сибири. В Каспийском регионе европейские, российское, китайское и американское правительства борются за долю крупных нефтяных месторождений Казахстана и Азербайджана. В Африке США строят сеть военных баз и дипломатических миссий, главная цель которых - защитить доступ Америки к нефтяным месторождениям в таких нестабильных странах, как Нигерия, Камерун, Чад и крошечная Сан-Томе, и не допустить туда Китай и другие жаждущие сверхдержавы.
Дипломатические ссоры - это лишь намек на то, что мы увидим на Ближнем Востоке, где находится значительная часть оставшейся в мире нефти. При всех разговорах об открытии новых крупных месторождений в России и Африке и о том, как они "освободят" Америку и других крупных импортеров от махинаций ОПЕК, геополитические факты свидетельствуют о прямо противоположном. Даже при новой российской и африканской нефти мировое производство нефти за пределами Ближнего Востока едва поспевает за спросом.
В разгар иракской войны Россия и Франция шумно ссорились с США из-за того, чьи компании получат доступ к нефти в Ираке после Саддама Хусейна. Менее известен тот факт, что Китай стремится создать собственные нефтяные альянсы на Ближнем Востоке, часто вопреки возражениям Вашингтона. В 2000 году китайские нефтяные чиновники побывали в Иране, стране, с которой американским нефтяным компаниям запрещено иметь дело. Китай также интересует иракская нефть.
Но наиболее спорную нефтяную игру Китай ведет в стране, которую Америка когда-то считала своим самым надежным нефтяным союзником, - в Саудовской Аравии. В последние годы Пекин лоббирует в Эр-Рияде доступ к саудовским резервам, крупнейшим в мире. Взамен китайцы предлагают саудовцам плацдарм на потенциально крупнейшем энергетическом рынке мира, а в качестве бонуса - высокотехнологичное китайское оружие, включая баллистические ракеты и другие вооружения, которые США и Европа отказываются продавать Саудовской Аравии.
По мере увеличения спроса не нефть, от которого мировое производство по-прежнему отстает (а такие производители, как Саудовская Аравия и Нигерия, остаются нестабильными), борьба за сохранение доступа к адекватным энергетическим поставкам станет еще более острой и потребует большего политического внимания, завершает The Washington Post.