Статистика обвинений и оправдательных приговоров в судах за 2018 год свидетельствует о неуклонном росте числа обвинительных приговоров: прокуратура практически не фильтрует дела, а следователям невыгодно закрывать дела даже при отсутствии состава преступления. Об этом говорится в материале издания "Проект".
Автор статьи - журналист Александр Соколов, осужденный в августе 2015 года на 3,5 года лишения свободы по обвинению в экстремизме и освобожденный в августе 2018-го. Экстремизмом суд тогда признал идею проведения референдума по принятию закона "За ответственную власть". За несколько недель до ареста Соколов опубликовал в РБК расследование о кражах при строительстве космодрома Восточный.
По данным исследования, большинство россиян убеждены в обвинительном уклоне отечественного судопроизводства и не доверяют судам. Половина граждан убеждена, что власти трактуют право в своих интересах, а элита ставит себя выше закона. О том, что обвинительный уклон в судах доминирует, признает и президент РФ Владимир Путин, но оправдательных приговоров становится только меньше.
В 2018 году российские суды рассмотрели уголовные дела 885 тыс. человек. 682 тыс. были осуждены, и лишь 2082 подсудимых добились оправдательного приговора. По сравнению с 2017 годом оправдательных приговоров стало меньше на 151, а их доля снизилась с 0,239% до 0,235%, достигнув исторического минимума в постсоветской России. В 90-е годы суды выносили оправдательные приговоры в 0,3-0,4% случаев.
В ответ на критику о мизерном числе оправданных судебные власти говорят о том, что суды прекращают множество дел. В 22% случаев дела подсудимых в 2018 году прекратили именно суды, но в этом случае идет речь о прекращении дела по нереабилитирующим основаниям, то есть когда обвиняемый не спорит по существу. В этом случает от суда почти ничего не зависит. Кроме того, 99% прекращенных дел относятся к преступлениям небольшой и средней тяжести. По тяжким и особо тяжким составам дела почти не прекращают.
Закон требует прекращать преследование при отсутствии состава или события преступления, а также в связи с непричастностью человека к преступлению. Однако в 2018 году закрытие дел сопровождалось реабилитацией лишь в отношении 1722 подсудимых. Суды признали невиновными 3804 человек, или 0,43% от всех подсудимых, что в 4 раза меньше, чем в 2016 году. А число тех, кто подал апелляционные жалобы на отмену приговора, составляет около 37,8 тыс. чел., или всего 4,3% привлеченных к суду.
Подсудимых вынуждают соглашаться на рассмотрение дел в особом порядке
С 2002 года в России активно применяют особый порядок судопроизводства. По нему обвиняемый полностью соглашается с обвинением, и приговор выносят без изучения доказательств. Такой приговор не смогут обжаловать по существу, тогда как подсудимый надеется получить мягкое наказание.
По данным "Проекта", шанс оправдания в российских судах в 2018 году составил не более 10%. В итоге доля лиц в особом порядке выросла до 71%: в 2018 году из 682 тысяч осужденных 485 тысяч соглашались на особый порядок судопроизводства. Однако это не означает виновность подсудимого и тем более доказанность вины. А следователи используют длительное содержание в жестких условиях следственного изолятора как прием давления на обвиняемых, чтобы заставить их выбрать особый порядок судопроизводства.
Более того, особый порядок рассмотрения дела провоцирует обвиняемого на то, чтобы оговаривать не только себя самого, но и других фигурантов дела. В США уже признали пагубность особого порядка рассмотрения дел: там с 2010-го по 2018 год оправдали 1184 невинно осужденных, 367 из которых ранее заключали сделку о признании вины.
Кроме того, сообщается, что следователи слабо фильтруют уголовные дела. Прекращение дела с реабилитацией невыгодно и происходит только в 0,2% случаев. Прокуратура отменяет лишь 1% открытых дел, возбужденных следователями, хотя активно отменяет отказы в возбуждении дел - 1,4 млн (21%) в 2018 году. При этом сами отказы означают, что доследственная проверка сообщения не установила факт преступления, самого подозреваемого, либо у силовиков есть сомнения в возможности доказать вину.
Своего рода способом фильтрации становится отказ от возбуждения дела или его приостановление, однако это зачастую говорит не о признании невиновности, а о том, что по делу не могут или не хотят работать. Следователи прекратили за отсутствием события или состава преступления лишь 1760 дел (0,19%). С 2011 года этот уровень упал примерно в два раза: отмечается, что прекращать уже возбужденное уголовное дело никому не выгодно, а следователя, прекратившего дело за отсутствием состава преступления, ждут проблемы.
Кроме того, прокуроры возвращают следователям лишь 4% дел, и это не обязывает их прекращать преследование. Следователя не сдерживают ни формальные сроки следствия, которые могут быть продлены, ни максимальные сроки содержания обвиняемого в СИЗО. Прокурор также не имеет права прекратить дело.
Больше шансов доказать невиновность - у чиновников
В 2000 году в России заработал институт мировых судей, после чего количество оправданий на протяжении нулевых годов увеличилось. Но так как мировые суды встроили в судебную систему и превратили в придаток районных судов, положительный эффект от изменений вскоре сошел на нет.
Хотя мировые судьи в 2018 году признали невиновными 2660 человек, или семь из десяти оправданных всеми судами, большинство оправданных проходили по делам частного обвинения, когда речь о споре между государством и гражданином не идет. По делам публичного обвинения мировые суды оправдали в 2018 году лишь 0,1% подсудимых.
Больше шансов доказать невиновность в итоге оказывается у чиновников: из 3400 привлеченных в 2018 году к суду чиновников 105 оправданы. Это в 18 раз чаще, чем в среднем по районным судам. Также судьи часто выносят чиновникам более щадящие наказания: к примеру, отправляют их за решетку реже несовершеннолетних. Правоохранителей оправдывают еще чаще: в 5,5% случаев публичного обвинения по сравнению с 3,1% для всех госслужащих.
Чаще многих успех ждет обвиняемых в преступлениях против госслужбы - 22%. Не соблюдающие охрану труда, берущие взятки и присваивающие бюджетные средства также встретят большее понимание со стороны районных судей - 13-15%. Одни из самых низких шансов у отрицающих вину в преступлениях против представителей власти (2%) и терроризме (0%). Легче всего доказать невиновность районным судьям Кавказа. А вот в Москве судьи готовы поверить лишь 1,4% заявивших о невиновности.
Надежду дают суды присяжных, но им достается мизерное число дел
Заключенные под стражу на стадии следствия и суда резко теряют шансы на оправдание: тех, кто не сидел в СИЗО, оправдают с вероятностью 13% против 0,4% у "сидельцев". Ситуацию не меняет и апелляция: в 2018 году было обжаловано 9 из 10 оправданий районных судов. Из них 43% отменены. Из 2082 оправдательных приговоров в прошедшем году вступило в силу только 1463, зато обвинительные приговоры отменяются с вероятностью лишь в 13%, вероятность оправдания при этом составляет всего 0,7%. В кассации у отрицающего вину шанс на отмену обвинительного приговора еще меньше - 4,7%, на оправдание - 0,2%. Верховный суд отменит приговор с вероятностью 1,6%, оправданий при этом не будет.
Еще одна инстанция, на которую мог бы надеяться обвиняемый - суд присяжных, которые также выносят оправдательные приговоры довольно часто. Однако им достается мизерное число дел: в 2010 году присяжные рассмотрели дела 1409 лиц (0,12%), в 2018 - всего 522 (0,06%). Хотя с июня 2018 года присяжным в районных судах разрешили разбирать дела об убийствах и тяжком вреде здоровью, их число было существенно уменьшено, так что обвинителям стало легче влиять на подбор нужных присяжных и оказывать на них давление.
Тем не менее даже в этих условиях районные суды присяжных оправдали 5 из 13 подсудимых (38%). По мнению издания, если бы суд присяжных стал разбирать дела всех несогласных с обвинением, уровень оправданий увеличился бы с 4% до 28% . А 8,5 тыс. человек могли бы быть оправданы.
Большинство юристов и ученых сходятся во мнении, что полномочия суда присяжных необходимо расширять, однако государство не торопится это сделать. По оценке "Проекта", в местах лишения свободы насчитывается не менее 16 тысяч отрицавших вину заключенных, которых могли бы полностью оправдать присяжные заседатели. Издание делает вывод: при злонамеренном обвинении у обвиняемого практически нет шансов доказать свою невиновность.