Во вторник российские газеты снова пишут о катастрофе Ту-134 в аэропорту Самары. Самолет в условиях сильного тумана задел крылом землю за 400 м до ВПП, несколько раз перевернулся и частично разрушился. В аварии погибли 6 человек, остальные 47 пассажиров и все члены экипажа выжили.
Состояние бортовых самописцев Ту-134, по словам экспертов, вполне удовлетворительное. Оба "черных ящика" были изготовлены по старой и довольно ненадежной технологии - данные они записывали на ферромагнитную ленту. Но тем не менее в катастрофе они практически не пострадали, и запись пригодна для считывания. В понедельник в МАК эксперты уже приступили к ее расшифровке. Специалистам в первую очередь предстоит изучить не только данные датчиков, отслеживающих работу курсоглиссадной системы (показывающей положение лайнера при заходе на посадку), которая, по словам членов экипажа, работала со сбоями, но и переговоры пилота с диспетчером. Комментировать итоги первых часов работы вчера в МАК отказывались, но источники газеты "Время новостей", близкие к следствию, смогли частично прояснить ситуацию.
- Свидетельства очевидцев
- 16-летний Алексей вытащил из обломков самолета младшего брата
По словам экспертов, курсоглиссадная система на Ту134, во-первых, дублируется на самом лайнере, а во-вторых, такая же система есть у диспетчера. То есть диспетчер, который "вел" этот самолет, должен был видеть, что машина промахивается мимо взлетно-посадочной полосы. Но при этом, по словам экспертов, Ту-134 заходил на посадку по весьма неровной траектории. Уже один тот факт, что лайнер коснулся земли за 300 м до полосы, да еще и сместился в сторону почти на 100 м, по их мнению, говорит, что за полетом, по сути, никто не следил. Более того, как полагают эксперты, ситуацию мог усугубить и тот факт, что, как выяснилось, лайнер шел на посадку с не очень значительным, но все же превышением как горизонтальной, так и вертикальной скорости. Кроме того, как отмечают очевидцы, лайнер, выйдя из облаков, почти сразу попал в туман, в результате чего пилоты просто не видели землю.
Учитывая эти факторы, как полагают эксперты, все разговоры о неисправности курсоглиссадной системы и плохой работе диспетчера принципиального значения не имеют. Да, приборы должны были помочь экипажу сориентироваться, а диспетчер - подсказать, говорят расследователи. Но на случай, когда при посадке пилотам не видно полосы, существует жесткая инструкция - экипаж должен отказаться от посадки и либо уйти на второй круг, либо на запасной аэродром.
По предварительным данным, основанным на первых показаниях очевидцев, командир Ту-134 такое решение принял. И озвучивать его он начал, как и положено по инструкции, еще до снижения до так называемой высоты принятия решения - в 60 метров. Но закончил он фразу словом "уходим", означающим на жаргоне летчиков уход на второй круг, по предварительным данным, лишь после длительной паузы, когда высота принятия решения уже была пройдена. В итоге, когда тяга двигателей была вновь включена на полную мощность, тяжелая машина просто не успела прекратить снижение и "плюхнулась" на поле. Выяснение, что стало причиной задержки в принятии этого жизненно важного решения - техника или вновь "человеческий фактор", теперь и является главной задачей следствия, указывает газета.
"Московский комсомолец" отмечает, что ключевая причина аварии - желание авиакомпаний экономить. Летчикам приходится рисковать - не идти на второй круг или запасной аэродром, лишь бы не уменьшить прибыль фирмы и не получить за это взыскание.
Специалист по летно-методической работе Иван Благов сообщил газете о том, что экипаж "Ту-134", разбившегося в Самаре, не принадлежит авиакомпании UTair. "Его взяли в аренду у калининградской авиакомпании, которая ранее эксплуатировала "Ту-134", а теперь закупила Boeing. Этот экипаж по каким-то параметрам, видимо, не подошел для переучивания на них, и его сдали в аренду. Это сейчас повсеместная практика", - сказал Благов.
Летчик Сергей Семенов рассказал о том, что "в российских авиакомпаниях сейчас стали внедрять изощренную систему подталкивания летного состава к переработке месячных санитарных норм".
"К примеру, летчику за 60 часов налета платят по 25 долларов. Если он летает от 60 до 80 часов - уже по 50, а если он будет летать свыше 80 часов, то получит уже 100. Естественно, люди рвутся налетать гораздо больше. Такая потогонная система ведет к тому, что уставшие, изможденные летчики садятся за штурвал, лишь бы больше заработать. В таком состоянии даже опытный пилот не может в критической ситуации принять правильное решение. Возможно, именно так случилось и в Самаре", - сказал Семенов.
16-летний Алексей вытащил из обломков самолета младшего брата
Газета "Комсомольская правда" пишет о двух братьях, 16-ти и 4-х лет, летевших этим рейсом. Алексей и Сергей Глазычевы находятся в больнице Самары.
"Мы летели из Сургута в Белгород к бабушке на каникулы, - рассказал 16-летний Алексей. - Мама не боялась отпускать Сережу со мной. Она психолог, научила меня, как себя вести в сложных ситуациях... Мы сидели с левой стороны. Я - у иллюминатора, Сережка - рядом".
Мы шли на посадку, все вроде бы было нормально, но все равно вдруг стало страшно. Может, это интуиция, а может, вспомнилась передача о катастрофах, которую я смотрел незадолго до каникул. Я взял Сережку за руку и крепко прижал его к себе. Он до этого капризничал. Не хотел, чтобы я его пристегивал, но я все-таки защелкнул ремень. Сразу после того, как я прижал Сережку, погас свет, и я почувствовал страшный удар. Потом узнал из новостей, что нас тащило метров 400. А мне показалось, что от удара до остановки прошло секунды три. Может, я терял сознание? Пока нас переворачивало, я даже не успел испугаться как следует. После того как самолет остановился, мы повисли почти вниз головой. Сережка кричал от боли: он висел на ремнях, ему сдавило живот. Ногу ему завалило обломками, какими-то вещами. Я раскидал в стороны обломки, освободил брату ногу, отстегнул его. Схватил на руки, закутал в свою куртку и через разорванную обшивку выбежал наружу. Я вообще ничего не повредил: только губы себе прикусил до крови, но не помню когда", - рассказал Алексей.
Когда маленького Сережу осматривали врачи, Алексей попросил сотовый телефон и позвонил маме. Сказал, что самолет разбился, но они живы. "Младший просил приехать за ними на машине, - рассказала Елена Глазычева. - Он до сих пор в шоке, я не представляю, как везти его домой в самолете. Наверное, мы больше вообще летать не будем".