В Кремле воцарился статус-кво. С одной стороны - силовики, представители силовых ведомств, возглавляемые главой правительства Михаилом Фрадковым, человеком, который ранее занимал пост руководителя налоговой полиции и теперь располагает самыми подробными досье на олигархов, а также и на руководство экономического и военного аппаратов.
С другой - либералы, возглавляемые руководителем аппарата правительства Дмитрием Козаком, который вместе с Владимиром Путиным представляет новое поколение, сформировавшееся в Санкт-Петербурге после крушения Советского Союза под крылом покойного мэра Анатолия Собчака, сообщает Panorama. (Перевод статьи публикует сайт Inopressa.ru)
Между этими властными группами сложилось такое равновесие, что они практически утратили свою индивидуальность. Возникла ситуация, в которой Путин может заявить, как юный Людовик XIV: "Государство - это я".
Неизвестный бюрократ Фрадков не может и пальцем пошевелить или подписать документ без визирования у нового царя. Либерал Козак не может противостоять силовикам без поддержки своего товарища по политическим петербургским авантюрам. Это очень важный период для Путина, он ознаменован и таким знаковым событием: в то время как формировалось новое правительство, он ввел в Совет Федерации Людмилу Нарусову, жену Собчака.
Двойным неожиданным ходом Путин добавил щепотку соли и перца в безвкусное блюдо президентских выборов, исход которых был предрешен. За три недели до всенародного голосования он в прямом телевизионном эфире отправил в отставку правительство и после нескольких дней неопределенности назначил на пост премьер-министра Фрадкова, о существовании которого политическая Москва, не говоря уже о широкой общественности, успела позабыть.
Но какая нужда была в роспуске правительства, которое в любом случае должно было уйти в отставку после предстоящих выборов? Решение Путина перекроить карту власти не было обусловлено требованиями предвыборной кампании.
Как утверждают некоторые российские СМИ, Путина проинформировали о том, что перед президентскими выборами против него готовятся какие-то "провокации". Эти сведения получают подтверждения, хотя и неофициальные: самой большой опасностью для Путина продолжает оставаться недовольство "москвичей", которые осознают, что теряют не только власть, но и большой кусок от пирога иностранных инвестиций, отходящий в пользу выводка Собчака.
С другой стороны, между московскими и петербургскими политиками никогда не было серьезных столкновений. В данном контексте иной смысл обретают слухи о начале политического заката могущественного мэра Москвы Юрия Лужкова - несмотря на то что он стал одним из лидеров "Единой России", партии президента.
Замешательство, вызванное заменой молодого и представительного Михаила Касьянова неким Фрадковым, длилось недолго. У Касьянова уже давно были собраны чемоданы, и, зная, что ему нечего терять, он позволил себе открыто критиковать деятельность Путина.
Когда стал известен состав нового правительства, газета "Известия" с облегчением вздохнула: все достойные министры остались на своих местах, за исключением министра иностранных дел Игоря Иванова, назначенного с понижением на должность секретаря Совета безопасности.
Три силовых министра - Сергей Иванов (оборона), Юрий Чайка (юстиция) и Сергей Шойгу (чрезвычайные ситуации) - сохранили посты. Назначение министром иностранных дел Сергея Лаврова, карьерного дипломата, работавшего в ООН, и министром внутренних дел Рашида Нургалиева подтверждает то, что Путин предпочитает видеть своими сотрудниками лиц, не связанных с политическими кланами.
Яркой личностью, который вместе с руководителем аппарата правительства Козаком может помочь президенту восстановить равновесие между двумя группами, без сомнения, является Александр Жуков - новый идеолог экономических реформ, твердый либерал, которому предстоит убедить Запад в том, что в России, по крайней мере в экономике, не будет смены курса.
Новое правительство выглядит более сплоченным, чем раньше: право принятия решений целиком возвращается в руки Кремля. В то же время все еще не удается разглядеть признаков формирования сколько-нибудь достойной оппозиции.