Главные "возмутители" общественности в трагической истории с гибелью в США русского мальчика Максима Кузьмина, преждевременно обвинившие его приемную мать, продолжают настаивать на своей правоте. Вслед за детским омбудсменом при президенте Павлом Астаховым о неуместности каких-либо извинений перед американской стороной заявил его коллега из МИДа, уполномоченный по правам человека Константин Долгов.
"Извиняться за что? За то, что российские власти и МИД в частности высказывают самую серьезную озабоченность двадцатым случаем гибели российского ребенка в США?" - возмущенно сказал он журналистам в среду. Он заявил, что вообще не понимает, о каких извинениях в данном контексте может идти речь. "Нет никаких, конечно, оснований говорить об извинениях", - цитирует дипломата "Интерфакс".
Долгов отметил, что позиция российского внешнеполитического ведомства "абсолютно проста и понятна", и призвал "не поддаваться тем эмоциональным и политизированным вопросам, которые, к сожалению, имеют место".
Примерно то же, как передает РИА "Новости", сказал в среду и Астахов: "Сегодня наша задача умерить эмоции <…> и вместе с МИДом продолжать заниматься выработкой механизмов, которые обеспечат полноценное расследование и мониторинг положения российских детей в американских семьях".
При этом президентский омбудсмен подчеркнул, что умерить нужно прежде всего пыл провокаторов, которые "приписывают нам то, чего не делали и не говорили". От тех слов, что все же были сказаны, "ни дипломаты, ни уполномоченный по правам ребенка не отказываются и готовы добиваться истины", заверил он.
Все это было заявлено без уточнений, так что остается только гадать, какие именно слова или действия безвестные "провокаторы" нарочно приписали Астахову и его коллегам. Во всяком случае, вряд ли по вине злопыхателей в Twitter детского омбудсмена с самого начала было безапелляционно заявлено: "В штате Техас приемной матерью убит 3-летний российский ребенок".
Далее, напомним, следовали такие записи:
"Мальчик умер, не дождавшись скорой помощи, вызванной приемной матерью. По заключению паталогоанатомов, у малыша многочисленные повреждения";
"3-летний Максим был избит (по версии следователей) приемной матерью, которая долгое время кормила его сильными психотропными препаратами";
"Убийство произошло в конце января. Посольству РФ стало об этом известно, несмотря на отсутствие реакции со стороны Госдепа США".
Стараниями чиновников и некоторых СМИ, горячо подхвативших эту версию, о случившемся в Техасе говорили исключительно как об убийстве. Следственный комитет РФ завел уголовное дело и потребовал ареста приемной матери - американки. При этом никого не смущало, что американское следствие еще не закончилось и официальных выводов о чьей-либо вине в гибели ребенка никто не делал. А также то, что факты, представленные местными властями, противоречат изначальным заявлениям Астахова.
Очевидно, из-за повышенного внимания общественности к данной теме безосновательная истерия долго продолжаться не могла. Павел Астахов перестал делать упор на версии убийства, хотя считает, что приемная мать виновата в любом случае. Если все было так, как она рассказала, и Максим упал без сознания во дворе, пока она ненадолго зашла в дом, то женщина виновна в "оставлении ребенка в опасности", сказал российский омбудсмен.
А в среду Астахов, ругавший Госдеп за бездействие, даже похвалил госсекретаря Джона Керри. Тот пообещал обеспечить прозрачность в сфере усыновления российских детей, и такая позиция "заслуживает отдельного уважения", сказал омбудсмен.
Однако Константин Долгов и после "смягчения тона" своего коллеги продолжал озвучивать сведения, противоречащие тем, что поступают из следственных органов и управления шерифа Техаса. Причем, как ни странно, дипломат убедительно ссылался на них же.
Наконец, посол США в России Майкл Макфол подал российским чиновникам самый толстый намек: существует такая важная норма права как презумпция невиновности, которая гласит, что "человек невиновен до тех пор, пока его вина не доказана". Посол говорил об этом как о ценности американского общества. Однако такая же норма прописана и в Конституции РФ. Судя по происходящему вокруг гибели Максима Кузьмина, ее ценность в России более чем сомнительна.