Как сообщает НТВ, сегодня Владимир Морозов - один из обвиняемых по делу Холодова, заявил, что в ходе следствия на него оказывалось "определенное психологическое воздействие" со стороны представителей Генпрокуратуры.
Морозов утверждает, что такое давление выражалось в визитах оперативных работников к нему в тюрьму. Во время этих посещений члены следственной бригады очерняли представителей 45-го десантного полка, майором которого обвиняемый является и поныне.
Посчитав работу по дискредитации в глазах Морозова родной части законченной, следователь предложил ему дать определенные показания. "Мне было предложено┘ следователем Коноваловым дать информацию против своего командования. Естественно, и самого себя в какой-то степени оговорить",- утверждает обвиняемый.
По словам подсудимого, следователи предложили ему рассматривать преступление с точки зрения подчиненного, для которого приказ является обязательным к исполнению. Указав Морозову, что он мог и не знать о незаконности приказания, следователи настаивали на том, что бы обвиняемый признался в изготовлении бомбы-чемодана, взрывом которого и был убит Холодов.
Впрочем, по словам Морозова, оперативников устраивало и не столь "основательное" признание. Обвиняемого склоняли согласиться с тем, что он передавал бомбу-чемодан, жетон от камеры хранения или "хотя бы пакет" кому-либо. После чего Морозову показывали фотографии других фигурантов дела.
Упоминания о психологическом или даже физическом давлении следствия на обвиняемых всплывают в ходе процесса по делу Холодова уже не впервые. Ранее Константин Барковский настаивал на том, что признания были буквально "выбиты" у него работниками следствия.
Как заключает корреспондент НТВ, такая позиция подсудимых √ достаточно традиционный вид защиты, попытка отвести от себя какие-либо обвинения.