У Михаэля Шумахера обычно внешне холодный вид эдакого контролирующего все "Ледяного человека" на трассе, который, впрочем, только скрывает его эмоциональную натуру, проявляющуюся в личной жизни. Сам пятикратный чемпион говорит, что его всегда поражает, что люди считают его таким холодным. Но пилот Ferrari действительно редко показывает свои эмоции, отмечает Formula 1 Russian Project. Хотя в Монце в 2000 году, когда был смертельно травмирован маршал, он позволил себе слезы на публике. Тогда заголовки газет сразу отозвались такими словами: "Шуми, мы увидели твое сердце".
Когда Шумахера спросили, понравилось ли ему казаться более эмоциональным, чем его обычный имидж, он ответил: "И да, и нет. С одной стороны, я так чувствую себя лучше, а с другой стороны, я никогда не понимал, почему меня воспринимают холодным, так что когда я не чувствую надобности доказывать что-либо, то я просто закрываюсь, как и многие люди. На самом деле у меня были сложности с этим: да, я заплакал, но ведь я человек и у меня есть эмоции. Странно, не правда ли?.. То есть если я не показываю всех эмоций на публике, это не значит, что их у меня нет".
Похоже, что успехи Шумахера, который выиграл уже пять титулов за 11 сезонов в "Формуле-1", просто сделали его сильнее и увереннее в себе, что может ошибочно приниматься за холодность. Жена Михаэля Коринна тоже говорит, что ее муж на самом деле вполне гармоничен: "В нем все успешно сочетается. Между нами постоянно существует надежная связь, мы чувствуем друг друга автоматически. Нам просто это нужно. А теперь и нашим детям. Когда мы садимся за стол, мы сидим очень близко друг к другу. Иногда мы даже смеемся, потому что сидим так тесно, что мешаем друг другу есть. И это вовсе не потому, что у нас нет большого стола!"
Шумахер показывает свою человечность и в попытках защищать своих детей Джину и Майка от того, что называют "искусственным миром", - от паддока "Формулы-1". Он никогда не берет их туда с собой, чтобы они не принимали этот мир за норму. Но что, если Майк захочет пойти по стопам отца?..
"Если я смогу, я хотел бы уберечь его от гонок, потому что я видел на примере Жака Вильнева, Дэймона Хилла, или моего брата Ральфа, какой груз может представлять собой фамилия, - говорит Михаэль. - И я не хотел бы, чтобы его постоянно сравнивали со мной, и чтобы у него изначально не было возможности заявить о своем собственном имени. Но если это будет настоящая страсть (а ведь нас с Ральфом родители всегда поддерживали в том, чего мы действительно страстно хотели), то я тоже поддержу своего сына".