Иногда мы относимся к террористам-самоубийцам как к отчаявшимся и разочарованным людям, подвергнувшимся идеологической обработке имамов. Но в то же время они являются продуктом политических реалий, пишет сегодня Newsweek перевод статьи на сайте Inopressa.ru).
Влиятельно издание отмечает: за последние четыре месяца семь чеченских террористов-самоубийц ( все из них, кроме одного - женщины) совершили теракты, которые унесли жизни 165 человек, включая их собственные.
Исследователи, занимающиеся изучением этой проблемы, в поисках какой-то единой схемы анализируют биографии террористов-самоубийц. В основном, террористы-самоубийцы - это мусульмане (за исключением повстанцев на Шри-Ланке), молодые, одинокие, получившие религиозное образование. Обычно они не новички в политической борьбе или террористической тактике. "Но почему одни выбирают эту дорогу, а другие - нет?", - задается вопросом журнал.
В мире живут десятки миллионов молодых, одиноких мусульман и только несколько сот террористов-самоубийц в "горячих точках". В процессе поиска объяснений автор статьи выделяет два феномена - подъем суицидального терроризма в России и его спад в Турции.
В начале 1990-х среди чеченцев не было террористов-самоубийц, несмотря на растущее и характеризующееся насилием движение против российского правления. Чеченцы пытались добиться независимости от России на протяжении 150 лет, но чеченское сопротивление всегда было националистическим и нерелигиозным. В начале 1990-х Шамиль Бено, министр иностранных дел Чечни, сообщил, что он и тогдашний президент Джохар Дудаев опасаются подъема религиозных и террористических течений. Бено и Дудаев стремились к созданию чеченского государства. А исламистские группировки стремились к созданию исламского государства, с религией, превалирующей над всеми остальными сферами, и управляемого средневековыми методами. Журналисты, освещавшие чеченскую войну в начале 1990-х, в основном, соглашаются, что тогда там было немного "международных исламистов" - саудовцев, афганцев и йеменцев. Но со временем их число выросло. Как отмечает Анатоль Ливен, освещавший конфликт для издания The Times of London, это стало результатом "жестокой, неуклюжей и ненужной" российской военной интервенции 1994-1996 годов.
В течение прошедших 10 лет российская армия руководствовалась в отношении Чечни стратегией "выжженной земли". Мишенями становились не только чеченские боевики, но и - в результате беспорядочных военных действий - простые чеченцы. Армия уничтожила Чечню и как экономическую, и как политическую единицу. И со временем чеченские боевики действительно стали более отчаянными, более радикальными и более исламистскими, пишет Newsweek.
Террористки-самоубийцы, например, это прямая реакция на тактику российских вооруженных сил. Многие из этих женщин - родственницы чеченцев, погибших в результате действий российской армии, и поэтому в российской прессе их называют "черными вдовами". Правозащитная организация "Память" добавляет, что свой вклад в появление женского суицидального террора могли внести случаи изнасилования чеченок российскими солдатами.
Ничего из вышеперечисленного не снимает ответственности с чеченцев. Их собственная тактика беззаконна, хаотична, безнравственна и жестока. Сейчас главный вопрос заключается вот в чем: существует ли способ остановить это? Как показывает опыт Турции с курдами, такой путь есть.
В середине 1990-х Турция утонула в терактах-самоубийствах. Один из лидеров Курдской рабочей партии, главной организации курдских сепаратистов, объяснил в 1997 году, что "теракты-самоубийства составляют большую часть нашей тактики". Между 1996-1999 годами в Турции было совершено более 20 таких атак. Однако после этого они стали сходить на нет. Сегодня, не считая отдельных инцидентов то тут, то там, теракты-самоубийства, в основном, исчезли из турецкой жизни. Почему?
По ряду причин. Во-первых, турецкие вооруженные силы нанесли мощный удар по повстанцам, сокрушив Курдскую рабочую партию, перекрыв международную поддержку, которую получали повстанцы, и арестовав лидеров сепаратистов. Но армия направила огонь на боевиков, а не на окружающее население. Во-вторых, Турции пришлось попотеть, чтобы победить курдов, создать для них стабильные правящие структуры, подружиться с ними и разработать социальные программы, например, по улучшению сельского хозяйства и образования для женщин. Турецкое правительство сделало крупные инвестиции (около 32 млрд долларов) в курдский юго-восток. В среднем, инвестиции в курдские регионы превысили инвестиции в любую другую часть Турции. Турция также удовлетворила ряд требований курдов в сфере языка, культуры и реформ образования. Движение навстречу курдам активизировалось особенно в последние годы под давлением ЕС.
Порой мы относимся к террористам-самоубийцам как к отчаявшимся борцам, обработанным имамами, пишет американское издание. Но они также являются продуктом политических реалий, добавляет Newsweek. Между курдами и чеченцами много разного. Но и те, и другие - мусульмане, у которых есть политические претензии. В одном случае эти претензии и методы стали более экстремистскими, жестокими и достигли кульминации в суицидальном терроризме. В другом случае на смену терактам-самоубийствам пришли политические переговоры и мирное сосуществование. И этот урок нужно усвоить, делает вывод журнал.