"Стоял в чудовищной пробке на Таганке. Перерыты и перегорожены почти все прилегающие улицы: Солженицына, Верхняя Радищевская, а также другие, названия которых я не знаю", - рассказывает политик на своей странице в Facebook.

"Освоители бюджета обнаглели окончательно: улицы перегорожены до состояния козьей тропы, из покореженного асфальта торчат колодцы; тракторы, грузовики и погрузчики дорожных компаний припаркованы как попало, что делает проезд совсем невозможным.

Никаких объявлений или схем объезда; в ловушку пробок попадают все: вот стоит, безнадежно сверкая маяками, скорая, неподалеку - автобусы-троллейбусы, которых подпирают засыпающие от долгого стояния полицейские. Потеряны многие миллионы часов: их собянинское "блокадное благоустройство", а проще - лихорадочное освоение бюджета, оторвало от семьи, отдыха, прогулок. Плевать на тысячи людей, тупо стоящих в вечных пробках, устало молчащих или яростно матерящих какого-то "оленевода": власть давно не для людей, а для денег. Сотен миллионов и даже миллиардов. Откаченных, распиленных и занесенных.

Взволнованная девушка за рулем спрашивает меня (я вышел посмотреть транспортную вакханалию), что впереди. От злости я только развожу руками: слова, приходящие на язык, с недавних пор запрещены законом, да и вообще не предназначены для женских ушей. Оказывается, милая дама опаздывает в аэропорт встретить родителей. Это еще не смертельно, думаю я, пытаясь помочь ей протиснуться между автобусом и трактором.

Поверьте, я не зануда и не ханжа. И раньше ремонтировали улицы, но делали это как-то тактично, по очереди, по плану. Не обвально, как г-н Собянин. Но когда я вижу, как вся эта московская камарилья с ее мэрами, министрами и чиновниками держит нас всех за быдло, за презренных мелких людишек, недостойных уважения, - во мне закипает ярость. Тем более что хорошо знаю, как мимо москвичей, покорно стоящих в безнадежных пробках, ежедневно проносится по зачищенным улицам, мигая и крякая, кортеж мэра Собянина. И понимаю: транспортная блокада столицы, организованная собянинской мэрией, - навсегда.

"Твари!" - непроизвольно произносят мои губы. И это самое литературное слово, которое приходит на ум в пробках, отнимающих мою жизнь. И мне почему-то не стыдно за такую грубость".