После ухода в отставку Ельцин не встречался ни с одним западным тележурналистом, а Майк Уоллис для Америки - патриарх телеэфира, научившийся буквально "поджаривать" собеседника на сковородке. Один из первых вопросов об итогах эпохи Ельцина.
УОЛЛИС: "Это спад в экономике, нищета, апатия и преступность?" ЕЛЬЦИН: "У вас неправильные данные. Я не верю вашим данным".
Беседа шла в основном вокруг последней книги Ельцина "Президентский марафон", особенно вокруг ее части о выборе преемника.
УОЛЛИС: "Почему вы выбрали на первый взгляд серого, бесцветного, холодного человека, не такого как Ельцин?" ЕЛЬЦИН: "Именно производил внешнее впечатление. На самом деле это человек глубокий, яркий, очень целеустремленный, с одной во всем теле, во всей груди, с одной стрелой, жестким жезлом. Если он принял решение, он будет его выполнять".
По словам Ельцина, уговаривать Путина занять высший пост приходилось долго, и лишь 31 декабря, в день отставки, Путин согласился.
УОЛЛИС: "Не боитесь ли Вы, что приемник все повернет вспять?"
ЕЛЬЦИН: "Никогда, нет, этого не происходило, не происходит, и не будет происходить, и этого я не боялся".
Ельцин обсуждал кандидатуру своего преемника и с президентом Клинтоном.
ЕЛЬЦИН: "Он меня спросил, какое мнение о Путине, ну и я его спросил, какое мнение о Путине у него, у Билла Клинтона. Он сказал, что это серьезный политик, стоящий президент, но у него нет немножко души в принятии решения, поэтому ему нужно пару лет для того, чтобы ┘характер, чтобы внешнюю сферу всю осветить. В общем, ряд, конечно, вопросов, надо себе еще подобрать".
Так повелось, что западным журналистам российские политики говорят чуть больше, быть может, подсознательно понимая, что это чужой эфир и чужая аудитория.
УОЛЛИС: "Не разочарован ли господин Ельцин тем, как повел себя нынешний президент в ходе трагических событий с подлодкой "Курск" ЕЛЬЦИН: "Я был огорчен". УОЛЛИС: "Вы сказали ему об этом?" ЕЛЬЦИН: "Сказал, что я огорчен, и он со мной согласился".
Ельцин говорит, что с самого начала учил Путина уважать свободу прессы.
ЕЛЬЦИН: "Это одно из напутствий, которые я ему говорил, что прессу надо уважать, ее свободу надо всячески защищать, ни в коем случае не поддавать малейшим чувствам, которые появляются у вас расправиться за критику, ни в коем случае. Это было мое убеждение, и он с этим согласился, и он пока сейчас вот это все время ведет себя именно так как я советовал".
Речь зашла также и о слухах о коррупции в окружении Ельцина и о финансовых делах самого экс-президента.
УОЛЛИС: "Так у вас нет счетов за границей?" ЕЛЬЦИН: "Никаких". УОЛЛИС: "Акций?" ЕЛЬЦИН: "Никаких акций". УОЛЛИС: "Ювелирных изделий?" ЕЛЬЦИН: "Никаких ювелирных ценных изделий, кроме украшений у жены". УОЛЛИС: "Эпоха Ельцина принесла главный результат, и об этом последний вопрос: прочно ли установилась демократия в России?" ЕЛЬЦИН: "Прочно".