Что общего между самой могущественной афро-американкой на Земле с экс-чемпионом по крикету (и бывшим дамским угодником) англо-пакистанцем, который сегодня увлекается исламом и политикой? Обладает ли афганский президент-"globetrotter" (много путешествующий по свету) чем-то таким, чего нет у американского вице-президента? Ответ: обаянием. И Кондолиза Райс, и Имран Хан, не говоря уже о Хамиде Карзае (в 2002 году названном Томом Фордом и Vogue самым элегантным мужчиной в мире), обладают неповторимым шармом, который полностью отсутствует у "лесника из Вайоминга" Чейни (определение Washington Post, которая ему не простила его появления в Освенциме на церемонии, посвященной 60-й годовщине освобождения нацистского лагеря, в зеленой парке и шерстяном берете). Об этом пишет Corriere della Sera (перевод на сайте Inopressa)
Оценкой имиджа тех или иных политических деятелей мирового масштаба занимается не женское издание, а авторитетнейший и строгий американский журнал Foreign Policy. В эпоху политики-спектакля, отмечает издание, и политика приукрашивается: костюм становится афишей, а портной - политическим консультантом, взявшимся выразить послание, которое политик намеревается донести миру.
О Карзае известно, что его национальные одежды и серый головной убор стали маркой "хорошего афганца" - противника талибов и друга Запада, но одновременно и испытывающего гордость за свои корни, что так импонирует дамам и господам половины мира богатых. Тем не менее у себя дома он уже пережил полдюжины покушений.
Совсем другая история с Имраном Ханом. Капитан команды по крикету Оксфорда, большой друг принцессы Дианы и бывший муж прекраснейшей и богатейшей Джемимы Голдсмит ( сегодня она невеста Хью Гранта) был одним из символов счастливой Великобритании, многонациональной и всем довольной. Тем не менее, именно Хан стал вдохновителем жестоких антиамериканских выступлений в Пакистане и Афганистане в мае в результате скандала, связанного с Кораном, спущенным в унитаз тюремщиками Гуантанамо. Оставив в прошлом сладкую лондонскую жизнь, Имран Хан перестал носить даже рубашки, сшитые на Savile Row (улица в Лондоне, где находятся самые дорогие и модные ателье, одевающие знаменитостей. – прим. ред.). Сегодня он носит только "курта", традиционное пакистанское платье, и в этом одеянии надеется завоевать голоса для своего "Движения за справедливость".
А Райс? Новое лицо американской дипломатии заставила всех раскрыть рты, когда, сопровождая Буша в поездке по Европе в конце февраля, высадилась на базе "Висбаден", "вооруженная" черной мини-юбкой и кожаными сапожками на шпильке. Тогда Washington Post посвятила целую статью ее изысканному стилю "покорительницы". Райс прибыла на авансцену Старого континента, чтобы очаровать собеседников после непонимания по иракской проблеме. Этот агрессивный образ на фоне президента был ярким посланием для вновь обретенных союзников: Соединенные Штаты не снижают бдительности, Америка всегда готова дать бой.
Как говорится в статье издания Foreign Policy, Райс должна была усвоить урок своего босса. Он первым понял, что его стиль техасца может помочь ему в урегулировании серьезных дипломатических проблем. Когда на саммите "большой восьмерки" в Си-Айленде Ширак, в двубортном костюме и с безукоризненным красным галстуком, оказался перед хозяином дома, одетым в джинсы и жилетку, именно он, а не Буш, почувствовал себя не в своей тарелке.
Кроме того, кто не помнит эффект банданы Берлускони, произведенный на незадачливого Блэра, бывшего его гостем на сардинской вилле прошлым летом? Как можно забыть эту неподражаемую улыбку, когда англичанин понял, что кто-то или что-то делает его смешным, и он ничего не смог с этим поделать, пишет издание.
В этой войне имиджей самым изворотливым оказался Каддафи. Когда в августе прошлого года полковник принимал итальянского президента, он не дал себя обойти: в то время как Берлускони надевал белоснежные одежды, он, хозяин дома, надевал невероятную розовую рубашку. Просто дурной вкус? Вовсе нет. На ткани были напечатаны фото Насера, Манделы и всех героев африканской истории, включая Негуса. При полном одобрении итальянского гостя.